— А коррупция? — спросила девочка. — Неужели с ней нельзя бороться? Ведь доходит до смешного…
— Доходит, — согласился президент. — Ты решила воспользоваться случаем и взять у меня интервью по самым наболевшим вопросам? Язв у нас в обществе много, коррупция — только одна из них. Это тоже свойство человека — использовать свое положение для обогащения. Наверняка взятки брали еще в Древнем Риме, а то и в более древние времена. С этим очень трудно бороться, особенно с тем государственным аппаратом, который мне достался от прежнего президента и во многом не изменился. Крадут или берут взятки почти все. Знаешь, что такое откаты? Вижу, что знаешь. Во всем мире с этим пытаются бороться, но успехи так себе. Для эффективной борьбы нужна вся полнота власти и драконовские меры. Сейчас такая борьба невозможна, потому что у меня нет такой власти, и я не могу себе позволить таких мер. Меня и так обвиняют во всех смертных грехах, а если дать повод…
— А если я сделаю ваших врагов друзьями?
— Друзьями их не сделаешь даже ты, — вздохнул он. — Мне достаточно их лояльности. Если у тебя получится, это многое изменит. Но в любом случае не рассчитывай на быстрый эффект, потому что в таких делах спешить опасно. И многое будет зависеть от положения в международных делах. Это СССР, пока не потерял продовольственную независимость, имел замкнутую экономику и мог плевать на соседей, хотя и тогда такого не делали. У нас зависимость гораздо больше. Я ответил? Тогда задам свой вопрос. Когда ты в первый раз здесь появилась, сказала об Овальном кабинете. Насколько это реально?
— А что в этом может быть нереального? — удивилась она. — Прилетаю и записываю на камеру все, что там происходит. Если сфера на полу, энергия совсем не тратится, вот целый день висеть в воздухе будет трудно. Но ведь и американский президент там столько не сидит, а подлететь можно только для того, чтобы заснять документы. Только нужен чувствительный микрофон, чтобы я отлетела подальше, а то и меня могут услышать. И почему только Овальный кабинет? У других президентов и премьеров нет кабинетов? Или вы не знаете, как они выглядят? Можно снимать их всех на каком–нибудь совещании. Только достаньте мне хорошие наушники, чтобы я сама не слушала, что они болтают, и установите камеру на треногу. А я лучше возьму учебники за оставшиеся классы и подготовлюсь к сдаче экстерната. Пока все строят, и я ничем не занята, это нужно использовать.
— Сегодня все подготовят, — пообещал президент. — Учебники есть?
— Купила сразу за все классы, — ответила Настя. — Месяца за три должна сдать за все оставшиеся четыре года. Через две недели начало учебного года, поэтому завтра побегу оформлять экстернат.
— Нечего тебе бегать самой, — сказал он. — Я позвоню Бабурину, и тебе все сделают. Как с работой у сестры?
— Пока не жаловалась, — ответила девочка. — Тринадцать языков я в нее вложила, а позже добавлю еще. Свою борьбу тоже записала, так она, наконец, занялась укреплением тела. В службе ее сейчас тоже чему–то учат. Пусть поработает, пока не заарканит кого–нибудь из офицеров. Там ребята все, как один, умные и плечистые. Наверное, среди них есть и холостые.
— А сама? — усмехнулся президент. — В твоем возрасте уже вовсю влюбляются, причем редко в сверстников. Мои дочери ходили с задумчивыми улыбками и тайком смотрели на фотографии. Или пока никто не понравился?
— Черт его знает, — откровенно сказала она. — Перед моим похищением нравился один мальчишка. Сидела в лесу людоедов и ревела в первую очередь из–за родителей, но и из–за него тоже. А потом… Принцы увивались, но мне они были не нужны. Или возраст у них был маловат, или я не хотела себя ни с кем связывать — сейчас уже и не скажу. А когда вернулась, уже чувствовала себя взрослой, а все одноклассники так и остались детьми. Какая может быть любовь? Ничего, мое от меня не уйдет, все еще будет. Все равно мне еще рано любить.
— Это хорошо, что ты такая рассудительная, — довольно сказал он. — Надеюсь, что такой и останешься. У взрослых часто из–за любви отшибает мозги, а у молодых так бывает всегда.
— Раш передал, что его можно снимать. Протяните руку.
Президент подал руку, и Настя сняла с нее браслет и надела его на свое запястье.