– Меня не интересуют подробности, – оборвала Настя. – Вы должны оформить нам удочерение девочки семи лет. Родителей у неё нет, нет вообще никаких документов. Я не знаю, как, но вы это сделаете. Вам нужна помощь других специалистов?
– Конечно, – ответила Кравченко. – Одна я ничего не сделаю.
– Тогда приведите их сюда! Никому не говорите, для чего они нужны, есть приказ начальства – и всё!
Минуты через три в кабинете, помимо Никитиных, собрались шесть работников отдела. Настя всех подчинила и повторила то, что уже говорила Кравченко.
– Никто не должен знать, что вы оформляете ребёнка с нарушениями, – сказала она. – Сможете это выполнить?
– Вообще-то, сможем, – ответил один из мужчин, – но потребуются время и деньги.
–Представьтесь! – приказала девочка.
– Ведущий специалист Резанов Алексей Алексеевич, – ответил он. – Я сижу во втором кабинете.
– А если прокрутить через какой-нибудь детский дом? – спросила Настя. – Мне кажется, что так было бы гораздо проще. Что скажете, Алексей Алексеевич?
– Конечно, проще, – согласился он. – Отпали бы почти все сложности. Только это уже будет зависеть не только от нас, но и от директора детского дома.
– А если мы обеспечим его согласие?
– Оставляйте телефон и данные свои и ребёнка, – сказал он Насте, – а лучше заполните бланки, которые вам даст Юлия Николаевна. Вам всё равно придётся это делать. Она же скажет, какие нужны справки.
Специалисты разошлись по своим кабинетам, а мать села заполнять выданные Кравченко бланки. Когда она закончила, получила памятку, в которой перечислялось, что нужно сделать с их стороны.
– Всё очень просто, – сказала Настя, когда шли к стоянке такси. – Позвонят и скажут, какой выбрали детский дом, а я обработаю его директора. Когда Оля будет наша, о нас благополучно забудут.
– Как ты вертишь людьми, – поёжилась мать. – Сейчас от этого нет вреда, но постарайся никогда не злоупотреблять своим даром. И никогда не решай за других, что для них лучше. С такой силой легко походя сломать человеку жизнь.
– Там я использовала силу только против врагов, – ответила девочка, – а здесь я просто не могу не пускать её в ход. Как ещё можно воспользоваться моим богатством или удочерить Олю, если никому нельзя сказать, откуда всё это? А я повязана своим возрастом! Там у меня были знатность, богатство и магическая сила, а здесь я вообще никто! Там я могла обратить против врагов не только магию, но и оружие, а здесь я вынуждена его прятать. У меня пока не получится жить без магии. Постараюсь при этом не навредить нормальным людям, но в отношении уродов не буду ничего обещать.
Они подошли к стоянке такси, сели в машину и через пятнадцать минут были дома. Когда мать открыла дверь и вошли в прихожую, примчалась Оля и с восторгом похвасталась, что у неё получилось читать буквы.
– Только я ничего не поняла, – добавила она, показав им учебник по информатике.
– Я позвоню отцу, и он возьмёт из гаража детские книги, – пообещала ей мать. – Там есть «Волшебник Изумрудного города», много книг об Алисе и другие книги для детей. В них тебе всё будет понятно. Настя, как у тебя дела с подготовкой?
– Алгебру, геометрию и информатику могу сдать хоть сейчас. Приплюсуй сюда английский. Остальное выучу быстро: там везде, кроме физики, нужно только прочитать и запомнить. Но для сдачи литературы надо будет читать книги из обязательного списка. Сейчас займусь физической географией, только сначала скачаю какой-нибудь мультик, а то они уже посмотрели все мои записи.
Время до обеда пролетело в трудах. Отец позвонил, что у него на службе запарка, поэтому домой приедет только вечером. Пообедали, и Настя опять взялась за географию. Перед приездом отца этот учебник отправился в пока невысокую стопку прочитанных. Историю она брать не стала, потому что на вечер были другие планы.
– Я не стал копаться в книгах, – сказал отец, отдавая матери стопку детских книг. – Что было сверху, то и прихватил. Завтра можно перебрать остальные. Дочь, ты не передумала?
– Нет, – ответила Настя. – Подожди, я быстро оденусь.
Она сменила пижаму на костюм и пошла в прихожую надевать шубу. Они вышли из дома и сели в машину. На улицах было мало транспорта, поэтому быстро доехали.
– У меня сердце не на месте, – сказал отец. – Ты всё говоришь правильно, но у жизни полно пакостных сюрпризов, а всего не предусмотришь.
– Вот поэтому я и хотела поехать на такси, – сердито отозвалась Настя. – Я могу приводить железные аргументы и без малейшей пользы, потому что твои отцовские инстинкты отключают голову!
– Ты у нас без инстинктов. Вырасти ребёнка, а потом вот так... Приехали. Я не буду заезжать во двор, развернусь и буду ждать на той стороне улицы. Телефон не забыла?
– С собой, – ответила дочь. – Не волнуйся, я буду звонить.
Она вышла из машины и пошла в проход между домами. Номер на доме был, поэтому его не пришлось спрашивать. Первый же подъезд оказался тем, который был нужен. Набрав на пульте домофона шестёрку, Настя сделала вызов.
– Кто? – коротко спросили через динамик.
– По объявлению насчёт коллекции, – ответила девочка. – Вы оставляли адрес.
Дверь открыли, и она поднялась на второй этаж. Звонить не пришлось, потому что встретил хозяин – крепкий, но уже начавший заплывать жиром мужчина лет пятидесяти, который осмотрел гостью и отступил в сторону, освобождая проход.
– Вы давали объявление о кинжале? – спросил он. – Товар с собой? Тогда проходите. Вешайте шубу и снимайте сапоги. В квартире жарко и у меня везде ковры, так что обойдётесь без тапочек.
Митрофанов запер дверь и прошёл в гостиную. Настя вошла следом и осмотрелась. Она видела обстановку и побогаче, но только в другом мире.
– А почему нигде нет оружия? – спросила девочка. – Я думала, что у вас им обвешаны все стены.
– Обвешаны, – усмехнулся он, – но не в этой комнате. Покажите товар, потом поговорим.
– Возьмите, – она протянула свёрток. – Кинжал очень старый, хотя по внешнему виду этого не скажешь.
– Интересная вещица, – сказал Митрофанов, размотав ткань. – Идите за мной.
Комната, в которую они пришли, была не меньше гостиной, но в ней не было ничего, кроме двух столов и оружейной стойки. Стены использовались для хранения самого разного оружия. Стреляющего здесь не было, кроме большого и уродливого арбалета. На столах стояли какие-то приборы, из которых девочка узнала только бинокулярный микроскоп.
– Рубин настоящий и без малейших дефектов, – сказал хозяин, тщательно осмотрев кинжал. – Огранка странная, я такой не встречал. По рукоятке можно сказать, что ему по крайней мере лет двести, а вот лезвие... Острое, хотя заточка старая. Странно, при максимальном увеличении не видно структуры...
Он закрепил кинжал в каком-то устройстве, напомнившем Насте сверлильный станок, ненадолго включил его двигатель и извлёк оружие из зажима. После этого опять что-то смотрел в микроскоп.
– Из чего это сделано? – спросил Митрофанов. – Моего твердомера не хватает, а на лезвии не осталось следа. Говорите, что ему много лет?
– Около тысячи, – ответила она. – Яне проводила анализов, и не советую это делать вам.
– А откуда взялась эта тысяча лет? – говоря, он открыл пузырёк и нанёс на лезвие каплю какой-то жидкости. – Кислоты его не берут, но лезвие слабо магнитится. И что мне с вами делать?
– Со мной – ничего, а с товаром... Его можно купить или пройти мимо.
– Мимо такого я не пройду, – с интересом глядя на Настю, сказал Митрофанов. – Мне кажется, что вы не врёте, но не хотите о нём говорить. Почему?
– Вы готовы раскрыть свои тайны первому встречному? – с деланным удивлением спросила она. – Я – нет. Правда может навредить, я уже не говорю о том, что в неё трудно поверить.
– А если я перестану быть для вас первым встречным? Вы меня заинтересовали, несмотря на свой юный возраст, конечно, не как женщина, а как человек. Вы из состоятельной семьи – это видно по одежде – и очень умны для своих лет. И ещё этот ореол таинственности, который вы так умело на себя напустили.