Глеб повернулся к Ольге:
— Ножом когда-нибудь действовала?
У девушки вдруг округлились глаза, она с трудом преодолела себя и призналась:
— Один раз… штыком… Я его в горло всадила, и фриц умер. После этого меня мама в катакомбы навсегда забрала, чтобы меня гестапо не нашло.
Начхоз сжал крепкий кулак:
— Молодец, боевая девчонка, спуску не даст! Правильно все сделала! Сейчас найдем тебе самый лучший нож, такой, что ни один немец к тебе не сунется! Как бритва, только махнешь — и Гитлеру капут!
Он принялся перебирать в ящиках ножи, финки и клинки, пока не вытащил короткий, но широкий клинок с ручкой небольшого размера, как раз под маленькую ладошку Ольги.
— Ну вот, малая, примеряй.
Белецкая взялась за нож, взвесила его на руке, попыталась взмахнуть, а потом сделать резкий выпад вперед. Довольная результатом, кивнула — подойдет! Капитан покачал головой и переложил нож в руке девочки совсем по-другому, так, что рукоятка легла вниз.
— Смотри, вот так тебе будет бить удобнее. — Он потянул руку девушки и вдруг почти воткнул острое лезвие себе в нежную кожу под подбородком, где билась синяя жилка. — Один удар, много крови, почти стопроцентная смерть. Здесь мягкие ткани, нет кости, но бить надо точно между горлом и костью. Попробуй!
Ольга вся натянулась как струна, казалось, слилась с ножом в одно целое, и вдруг резким выпадом вскинула его вверх. Ее стремительное движение было таким молниеносным, что разведчик не успел увернуться и получил царапину на гладко выбритом горле.
От вида кровавой полосы Ольга Белецкая в ужасе ойкнула и швырнула нож в сторону:
— Извините! Я не знаю, я… не хотела! Простите!
Начхоз захохотал во все горло:
— Вот так девчонка боевая! Молодец! Ну все, Гитлеру капут! Найду сейчас чистую тряпицу, капитан, утрешь кровь.
А Глеб подхватил нож с пола и снова вручил его Ольге:
— Молодец! Все правильно сделала! Царапина пустяковая, главное — ты ударила куда надо. И всю свою силу вкладывай, ведь вместо меня будет фашист! Поняла?
Показался пожилой каптенармус, который, помимо новеньких портянок для Шубина, принес еще свернутый в улитку тюфяк.
— Ну-ка, держи. — Каптер шлепнул перед Олей разодранный, с торчащей соломой, постельник. — Сподручнее будет бить. Пробуй, сколько надо секи его, фрица поганого.
Для достоверности, что это фриц, он водрузил фуражку немецкого офицера на грязную соломенную скатку.
Ольга сначала нерешительно, а потом с каждым разом все увереннее принялась втыкать клинок. От ее ударов полезли во все стороны пучки сухой травы, с треском распадалась ткань.
В это время Шубин объяснял начальнику хозяйства, что им требуется для преображения:
— Одежонку бы такую, ледащую. И чтобы побольше размером была.
— На тебя, капитан? — Каптер измерил взглядом ладную, высокую фигуру.
— Да, куртку, рубашку, портки.
Пожилой каптенармус откашлялся и как-то вдруг внутренне подобрался:
— Если не забоишься с мертвяков одежку носить, так найдем. Давай, капитан, пускай девчонка тренируется, а мы с тобой до одного места дойдем.
Они вышли из здания склада и свернули к незаметному дощатому сарайчику. Внутри сопровождающий капитана зажег керосинку и поднял ее повыше, чтобы разведчик мог увидеть огромную гору из одежды.
— Одежда узников лагеря, — объяснил начхоз. — У фашистов тут трудовой лагерь был для мирных жителей. Сгоняли со всех окрестностей, переодевали в робы, а одежду сохранили, уж больно рачительные. С собой не потащили, бросили. Да и мне жалко выкидывать, вдруг живым пригодится. Наши отсюда щипают потихоньку — кто на тряпки, кто для тепла под форму. Девчата себе перешивают много, а то мучаются, бедные, в мужской форме. Но покопаться придется, капитан, чтобы твой размер найти.
— Ничего, зато выбор есть.
Глеб взялся за дело, с ходу стал выбирать из кучи вещи потемнее и погрязнее. Он быстро нашел себе подходящий комплект, а Ольге откопал из кучи теплую детскую жилетку.
Каптенармус хоть и был удивлен его выбором — обноски, а не одежду взял разведчик, их только на тряпки пустить — но все же промолчал, офицер бывалый, сам знает, что делает.
Вернувшись на склад, Шубин показал свои находки Ольге:
— Ну как тебе?
Девушка сразу распорядилась:
— Надевайте, сразу посмотрим, как одежда сидит.
— А ты тогда вот это натягивай. — Теплая стеганая жилетка перекочевала в руки Белецкой.
Сам же разведчик отправился на оружейный склад, чтобы снять офицерскую форму и надеть свой наряд. Теплые шаровары вздулись вокруг ног пузырями, куртка оказалась куцей и коротковатой, зато широченная рубаха повисла длинными складками.