Однако майор лишь прищурился и скептически сказал:
— А если она немецкий шпион?! Товарищ полковник, я такое видел, уж врать немецкие диверсанты горазды. Их специально этому учат! Что, если вся эта история — спектакль, чтобы заманить наш полк в ловушку! Сейчас знаете сколько развелось завербованных абвером перебежчиков?! Гитлер понимает, что скоро будет разгромлен, и идет на любые ухищрения, чтобы получить хоть немного преимуществ. А вы, товарищ полковник, слепо верите какой-то девчонке! Не зря товарищ Сталин создал подразделение СМЕРШ, наше подразделение как раз борется с этим засильем предателей.
Зубарев в растерянности развел руками:
— Да почему же мне ей не верить? Ну разве где-то она соврала? В катакомбах ведь и правда действуют подпольные отряды. — Полковник повернулся к разведчику, который молчал в стороне, не вмешиваясь в спор: — Ну а вы, товарищ Шубин, верите Белецкой? Или тоже думаете, что она засланный немецкий шпион?
Глеб задумался на секунду и согласился с ним:
— Товарищ полковник, как разведчик, я никаких несовпадений в ее рассказе не услышал. Если и правда прошла девушка все немецкие заслоны, то сделала это с умом, по всем правилам маскировки и разведки. А все остальные сведения, я считаю, должны быть проверены. Здесь я с майором Мурашко согласен — нельзя доверять лишь одному источнику без дополнительной проверки информации. Хотя бы часть сведений необходимо перепроверить, чтобы убедиться в их правдивости.
Майор оживился, найдя поддержку у офицера разведки:
— Вот и я о том же говорю, товарищ полковник. Мне так же, как и вам, девочку по-человечески жалко. Она настоящий подвиг совершила, но мы же военные опытные и знаем, что с людьми пытки и плен творят. От страха идут на разные преступления, в том числе и предательство. Да даже если завербовали ее, от страха согласилась служить абверу, и то я ее не осуждаю. Ведь и правда, считай ребенок, легко могли сломать. Вот только цена нашего слепого доверия без проверки сведений может быть страшной — отправить на гибель прямо фашистам в лапы тысячи людей. Сведения, которые она нам сообщила, ценные. Они нам помогут очень сильно при наступлении, но пользоваться ими без проверки неразумно, как и отправлять в центральный штаб тоже нельзя.
Полковник Зубарев нахмурился и выдал суровое решение:
— Нет, в штаб я обо всех обстоятельствах этого происшествия доложу. Там потом посмотрим, как поступить. Вы пока можете быть свободны.
Он повернулся к ординарцу:
— Вызови какую-нибудь служащую с банно-прачечного отряда, пускай заберет девушку и отведет на дезинфекцию и в лазарет заодно, чтобы врач ее осмотрел. Уж сильно худая, надо позаботиться бы о ней, подлечить, откормить. — Огорченный полковник скрылся в кабинете.
Шубин с Мурашко переглянулись и разошлись каждый по своим местам: особист в кабинет, а разведчик в офицерскую казарму.
По дороге Глеб все вспоминал пометки на карте, которые так старательно сделала Оля Белецкая, и мысленно примерял ее к топографической карте окрестностей Одессы. Ну что же, и тут нет никаких несовпадений или неточностей. Все отметки, сделанные ее рукой, совпадали с местностью вокруг города, особенностями ландшафта и логикой военной стратегии фашистов. Он все искал какие-то зацепки или неточности, которые указали бы на ложь девушки, вспоминая ее рассказ. Однако таких не находил и понимал, что они оказались в тяжелой двоякой ситуации. Девушка, скорее всего, не лжет, сведения, доставленные ею, очень ценны. Вот только использовать их без подтверждения опасно, никто в штабе не даст добро, пока не будет уверен в правдивости Белецкой.
В казарме разведчик вытащил собственную офицерскую карту из планшета, развернул ее и стал изучать. Он почти воспроизвел карандашом схему расположения укреплений и войск, указанную Белецкой на выступах и лиманах Южного Буга, оценивая продуманность обороны противника. Время от времени хмыкал, качал головой или, наоборот, выражая радость, стучал карандашом по отмеченному месту.
Как вдруг его размышления над картой прервало появление штабного ординарца.
— Товарищ капитан, вас срочно вызывают в штаб.
Глеб кивнул, нутром чувствуя, что не просто так его вызывают, его вызов точно как-то связан с появлением в штабе Ольги Белецкой и ее ценных сведений.
Глава 2
Встретил капитана Шубина все тот же полковник Зубарев. К концу дня Николай Трофимович был мрачен, лицо осунулось, усталость бесконечного напряженного дня сказывалась на нем.