Он все еще беспощаден, хотя я еще не пришла в себя. Взяв обе мои груди, он всасывает
один из возбужденных сосков в свой теплый и влажный рот. Где–то посреди
крышесносного удовольствия, он дергает цепочку, доставляя немного боли моим соскам, и
я разлетаюсь на осколки.
– Беннетт, – я выдыхаю его имя, в то время как ослепляющая эйфория взрывается в моем
мозгу и моя киска рада тому освобождению, которое он доставил.
– Прекрасно, – отвечает он, погружая свои пальцы снова и снова в меня. Капельки пота
стекают между его бровей тогда, когда он сосредоточенно трахает меня пальцами средь
бела дня.
Потоком возбуждение поднимается внизу живота, сжигая мои чувства, и я взлетаю…
перенесенная на вершину страсти такой острой и захватывающей, что я делаю то, что он
говорит, и бурно кончаю. Мои мышцы сжимаются вокруг его пальцев, и я впиваюсь в
сиденье руками. Я не смею даже отвести взгляд от него. Он дает мне понять, что разрыв
зрительного контакта равносилен неподчинению и я могу заработать порку, которую он
устроит мне, продолжая считать каждой мой проступок.
Его темно–зеленые глаза сверкают искрами, его зрачки превратились в черные океаны, он
достает пальцы из моей киски, слизывая мои соки с наманикюренных пальцев. Вынимает
платок из кармана пиджака и вытирает пальцы, а затем вытирает у меня между ног.
– Пить будешь? – он произносит это так, как будто мы обсуждаем идеи предвыборной
кампании, а не находимся в состоянии головокружительного оргазма. Его эрекция
упирается в ширинку, и я четко могу представить, как расстегиваю ее и освобождаю его
член. Он прав. Если мы начнем трахаться, то никогда не сможем остановиться.
– Нет. Я в порядке.
Он ухмыляется.
– Лучше, чем просто хорошо. У тебя самая сладкая киска и соски. Быстрее бы уже
суббота, чтобы я полностью пробовал тебя всю. Часами. И мы снова пересмотрим твой
акт неповиновения, Мисс «Услуга за услугу». Он достает бутылку воды из встроенного
кулера над консолью и отворачивает крышку. Прислоняя бутылку к губам, он делает
глоток, а затем протягивает мне.
– Уверена?
– Да. Уверена. – «Ошеломлена» – это лучшее описание, но он единственный из всех
людей, кому не надо дополнительной подпитки для его огромного эго.
Откинувшись обратно на спинку сиденья, он вытаскивает папку из своего кейса и
опускает свои солнечные очки.
– Радуйся, что я не разложил тебя на заднем сиденье и хорошенько не оттрахал. Но я все
еще могу так сделать, если ты не перестанешь так смотреть.
Оливер открывает дверь и садится за руль. Через интерком он спрашивает:
– Куда ехать, Ксавия?
У Беннетта есть листок с адресом.
– 1211 Р-Стрит, северо–запад, – Громко говорит он адрес по памяти, даже не глядя в мою
сторону. – Какое расчетное время прибытия?
– Подожди немного, пока я задам адрес, – говорит Оливер и затем отвечает: – Тридцать
две минуты до Капитолийского Холма.
Я трясу головой.
– Разве мы не в пяти милях от твоего офиса? Вы можете высадить меня после.
Бен выдыхает и это выглядит как недовольное рычание. Он отключает интерком,
наклоняясь ко мне ближе.
– Когда же ты научишься? Это в два раза меньше, чем десять минут. Думаю, что ты
должна быть более убедительной. Когда дело касается тебя – я главный. – Он касается
моей шеи, скользя костяшками вниз по моей челюсти и глядя сквозь оправу своих
солнечных очков некоторое время. Его губы приближаются к моим. – Повторяй за мной. –
Да. Сэр.
Дрожь пробегает по моей коже.
– Да, сэр, – шепчу я.
Усмехнувшись, он нажимает на кнопку интеркома, отстегиваясь.
– Я могу потерпеть. Оливер, давай доберемся туда.
***
Я оставил Ксавию этим утром и у меня было такое чувство, что я что–то не сделал.
Девять часов назад я пробовал ее киску. Мою киску в свете приближающейся субботы. В
ночь, когда я предъявлю права на нее и привяжу к себе как свою сабу. Закрываю глаза,
вспоминая, как выносящее мозг чувствуется ее шелковая мягкость, сжимающаяся вокруг
моих пальцев, запах ее возбуждения заполняет мою голову. Ее губки вокруг моего члена –
полностью высасывающие меня, пока мы едем сквозь пробки Вашингтона –
фантастический способ начать душе-продажный день в Конгрессе.
Тогда я был тверд, но сейчас, сидя в своем автомобиле, я еще тверже. Я снаружи ее
чертовой квартиры, делая то, что, бл*дь, я даже не могу описать. Сижу в засаде – вот как
можно назвать мои действия. Безумие – другой прекрасный термин.