— Господин Б, не будем называть фамилию гостя полностью, кажется, сейчас до конца осознал, что его приглашение на праздник было совсем неслучайным. Как и спутницы, несмышлёной девочки. Что же Вы не пьёте шампанское? Пейте! Насладитесь до конца вкусом праздника. Что Вы медлите? Хотите, что бы я вас собственноручно напоила? Мне не трудно, но это будет нарушением правил, которые господин Б старается соблюдать! Не так ли? Я тоже приверженца старой школы, но в этот день пойду на маленькое отступление…
Я стоял и чувствовал, что не могу сделать ни малейшего движения, словно руки и ноги превратились в камень. Попали в ловушку, однозначно, но кто её устроил? На нас обоих или только на меня? Только бы прикоснуться к этой женщине. Краем руки или тела. Тогда посмотрим кто кого.
Внутренне дёргался, а пальцы, сколько ими не пробовал пошевелить, оставались сжатыми в кулак. Даже повернуть голову и посмотреть в сторону не мог, и сердце сжалось от страха за Настю.
Незнакомка, глаза которой были обведены чёрным, одной рукой взяв бокал, другой потянулась разжать мои пальцы и… есть касание. Мгновенный уход за грань. Над моей дорогой жизни клубится туман, а я стою и держу за горло совсем маленькую девочку. Она извивается, пытается вырваться, но нет опоры — её ноги не достигают земли. Глаза наполнены страхом и отчаянием.
— …Я не знала, кто ты есть. Прости, ошиблась. Мне о тебе говорили совсем другое. Повелитель, я ошиблась, прости, — девочка хрипела, но из стиснутого моими пальцами горла вырывалось одно и то же — прости, прости, прости…
Самое странное, что никогда до этого не задумывался как выгляжу, когда нахожусь в другом мире. Точнее, в безвременье. Есть у меня тело или нет, не знал, но увидел сейчас обнажённую руку и понял что она моя.
— Два вопроса, которые определят твой жизненный путь. Кто тебя нанял?
— Повелитель судеб, я не могу ответить на твой вопрос. Это равносильно смерти, ведь заключён договор.
— Спрашивая второй и последний раз. Кто тебя нанял, и что хотела сделать?
— Вы должны были полностью раздеться и обслуживать в таком виде гостей. Никому ни в чём не отказывать. — Я чуть сильнее сдавил горло и увидел, что девочка, которой на вид было максимум лет десять, стала задыхаться.
— Ты не ответила на мой основной вопрос, но пусть его не услышу. Тогда задам главный вопрос. Сколько тебе оставить жизни? Год, месяц или день? Ты наверняка понимаешь, что ЗДЕСЬ я могу ограничить твоё пребывание даже несколькими секундами и в реальности умрёшь сразу же и никогда не сможешь уйти на перерождение. Уйдя из жизни ТАМ, у тебя будут шансы. Здесь — никогда. — Чуть расслабил пальцы, давая возможность женщине в образе ребёнка вздохнуть.
— Ты не посмеешь, — скорее хрип, чем голос. — Ты не бог, хоть и Повелитель судьбы. Призови Морену. Я ей всё объясню. Она меня поймёт и простит.
— Я не она, неужели не поняла? Морена не моя Богиня, хоть с ней и знаком, и приказать мне не может. Могу призвать Велеса, но не думаю, что тебя это порадует.
— Его не надо, умоляю. Он меня развеет.
— Вот как? А я его волхв. Думаешь, у меня к тебе есть жалость? Ответь на вопрос и может быть дам тебе возможность ещё пожить. Молчишь? Что ж. Ты сделала свой выбор. Час. Это максимум, что тебе будет отведено прожить в реальности. Смотри, как сейчас прерву твой жизненный путь.
Чуть в стороне от меня появилась тонкая линия, которую и дорогой-то назвать можно было с большим трудом. Мысленно подтянул её ближе, чтобы рассмотреть внимательней, а потом и сам переместился чуть в сторону. Грязная, вся в камнях и ямах.
— Тебе отмерено ещё лет сорок. Не жаль уходить раньше времени?
— Не надо, прошу. Умоляю, — девочка вновь дёрнулась, пытаясь освободиться, но у неё ничего не получилось, и я снова сжал хватку.
— Извини, ты сама выбрала срок жизни. Прощай, — уже не обращал внимание на дёрганье ребёнка, стал готовиться к тому, что бы перечеркнуть дорогу глубоким рвом. Даже зная, что мне потом предстоит выдержать, этого человека простить не мог. Он посягнул на самое святое в моей жизни, на мою радость и любовь. Единственное, что у меня есть.
Дорога оторвалась от основания, стала подниматься, изгибаться бугром, когда почувствовал, как меня бьют по руке.
— Что?
— Руднев и Максаков. Они хотели убрать тебя из-за твоей девки. Она им нужна.
Услышав грубость, непроизвольно сжал руку и, кажется, даже услышал как хрустят шейные позвонки. Через силу заставил расслабить руку.