— Настён, сядь в кресло и закрой глаза. Тебе, что буду делать, видеть не надо. Будешь подсматривать, накажу так, что запомнишь до конца жизни. Игры закончились, малыш, началась борьба за выживание — кто кого.
Увидев, как голова девушки исчезла за стойкой, закрыл глаза и, на ощупь, сняв с левой руки перчатку, опустил руку на лоб сестры. Тошнота, короткая дрожь, что прошла по всему телу и я за гранью. Сейчас всё не так как привык. Трудно. Если честно, легко вообще никогда не бывает, но сейчас, чтобы увидеть жизненный путь сестры, буквально продираюсь сквозь множественные преграды, искусно созданные не природой, человеком. Вот я в точке реального времени. Впереди извилистый путь, конца края которому не видно. Понятно, что она не умрёт от инъекций. Длинный путь? Нет, у этого человека не должно быть такого жизненного пути. Изменим. Прочертив, спустя пару месяцев, поперечную линию и из одной дороги сделал две, расходящиеся в разные стороны. Внешне одинаковы, но там и там поставил блок воспоминаний. Реальных, а не тех, что искусственно внушили сестре. Трёх минут должно хватить. Вспомнил всё, что творилось в вертолёте тридцать лет назад и эти воспоминания оставил на жизненном пути сестры. Она их в любом случае не сможет обойти. Увидит всё моими глазами и воспримет как свои воспоминания. Поставить цель уничтожить приёмного отца? Нет, на него у меня иные планы. Что по поводу сестры? Сколько ей оставить? Превозмогая нестерпимую боль в груди и голове поставил предел — год. Как на одном пути, так и на другом. Знаю, если она сможет внутренне измениться, придёт ко мне и всё исправлю, а если не придёт… Таким как она нельзя долго жить. Год — это слишком много для неё, но так устроен Закон, который изменить не в силах. Один год — минимум для тех, кто ещё может исправиться и начать иную жизнь…
Меня вернули в действительность, резко оторвав руку от головы женщины.
Посмотрел не до конца сфокусированным взглядом — бригада «Неотложки». Пять минут предварительного обследования и водитель прикатил носилки, на которые погрузили женщину и после короткого опроса как всё произошло, нас оставили в покое. Что осталось в памяти — на лбу сестры осталось красное пятно как от ожога — след моей ладони. Лихорадочно натянул перчатку, посмотрел по сторонам — в приёмной не осталось следов короткой спонтанной схватки.
Поднялся на ноги и увидел, как Настя с невозмутимым лицом стоит у кофейного автомата и наблюдает, как варится кофе.
— Вячеслав Викторович, я сделала кофе. Вам в первую очередь. Выпейте и успокойтесь. Через полчаса у Вас первый клиент. Его должны принять, будучи в нормальном состоянии.
Не выдержал, заржал так, что слёзы полились из глаз. Подошёл к девушке и, подхватив под мышки, поднял, чтобы наши глаза были на одной линии.
— Меня успокаивает моя помощница? Говорит, как я должен себя вести и чувствовать? Настён, тебе говорили, что ты чудо из чудес? Нет? Тогда тебе говорю это я. Спасибо, девочка, за твои слова. Спасибо за выдержку и стойкость. — Не выдержал, нежно поцеловал красивый носик. Опустил смутившуюся Настю на пол и, подхватив чашку, пошёл в кабинет, где сразу занялся камином.
Через четверть часа после стука в кабинете появилась помощница. Положила на стол четыре папки по числу клиентов на сегодня, но я попросил с сегодняшнего дня подавать перед очередным посещением одну, чтобы на столе не было ничего лишнего и не отвлекало внимание.
Открыл, посмотрел данные. Манжин Антон Георгиевич. Пятьдесят два года. Банкир. В список Форбс не входит, но через пару лет может там оказаться. Молодая жена, на тридцать лет моложе. От предыдущих браков двое детей. Своих бывших не обидел — выделяет на содержание крупные суммы денег. В принципе, остальное меня не интересует. Захлопнул папку и бросил на стол. Манжин… Где-то эту фамилию уже встречал. К сожалению, сколько ни напрягал память, с чем или с кем связан этот человек так и не вспомнил, а вскоре тот появился на пороге моего кабинета. Традиционно посадил в кресло и нырнул за грань…
— Меня удивило Ваше посещение, — после возвращения в реальность увидел на лице у клиента улыбку. Такое редко когда можно было наблюдать. Обычно испуг или настороженность, а тут… улыбка. — Вы знаете, что дальше, чем на год, прогнозы не даю. У Вас до следующего лета всё будет идти без особых потрясений.
Забавно видеть, как лицо за секунду меняет выражение. Только что улыбался, а сейчас лицо настороженное.