— Простите за бесцеремонность, но я была уверена, что у Вас настоящее досье, а здесь лишь то, что известно всем. Как с таким можно работать?
Рассмеялся, глядя на удивлённое лицо женщины, что сидела напротив меня.
— Вы думали, на меня работает отдел ФСБ, который за полгода до визита за каждым клиентом устраивает слежку? Или, как вариант, сейчас напущу туман в комнате, зажгу свечи и достану из-под стола хрустальный шар, вцепившись в который начну пудрить Вам мозги?
— Меня удивляет другое — Вы не похожи на шарлатана. Я многих видела, а Вас оставила так сказать на закуску. Стало интересно — Вы в самом деле настолько уникальный специалист, как о Вас говорят в узких кругах или как все остальные. Исходя из стоимости приёма, самом деле должны что-то уметь. Иначе Вас уже давно где-нибудь закопали.
— То есть Вы пришли ко мне с поверкой? Забавно. И кто Вас направил? Хотя можете не отвечать, Вы подписали согласие, что выключите телефон и все записывающие устройства. Сделали так?
— Да.
— В таком случае, дважды соврав, вряд ли мне предъявите претензии за уничтоженную аппаратуру. — Встал и не только включил блокировку двери в кабинет и систему помех, но и, что делал в исключительных случаях, включил радиочастотный активный подавитель сигнала, выдающий серию коротких импульсов, сжигающих процессор в телефонном аппарате.
Женщина дёрнулась, когда из внутреннего кармана курточки пошёл лёгкий дымок.
— Выключите немедленно свою технику. Знаете, сколько стоит этот диктофон? Почти сто тысяч.
Выключил подавитель и сел в кресло, наблюдая за дальнейшими действиями женщины, но передумал играть в непонятные игры.
— Вы не только согласились выключить аппаратуру, но и на вопрос, есть ли при себе работающая, ответили «нет».
— Я не так сказала.
— Согласен, не так, но суть ответа не изменилась. Вы солгали. Теперь вопрос — вы сейчас покинете мой кабинет? Вам вернут стоимость в полном объёме, хотя и потеряю деньги.
— Я останусь.
— Хорошо. Вас уже ознакомили с тем, что я скажу. Бизнес и любовные дела не затрагиваю, если они не играют существенной роли в Вашей жизни. Все вопросы потом. Теперь прикройте глаза и расслабьтесь.
Сегодня мне тяжело переходить за грань. Каждый раз ощущаю тяжесть и сопротивление. А вот это совсем не смешно. Дорога жизни, каких я ещё никогда не видел. Да и не дорога это вовсе, а какой-то раздолбанный танками тракт. Ямы и горки. Сплошные препятствия и над всем висит беспросветная тоска. Мысленно оглянулся назад — с чего всё началось. Понятно, со школы, когда сверстники издевались над девушкой, которая была похожа на парня внешне и внутренне. Когда были маленькими, дружили, а вот когда подросли… Человечек медленно, но верно превращался в зверёныша, полагаясь больше на свою физическую силу и злобу и чем дальше, тем всё усугублялось. Институт — ссоры и драки. Не с девчонками, с парнями. Выпуск и неожиданное решение — контракт с армией. Вначале искренняя радость, что попала туда, где ценят за знания и прилежность в работе, но… не сложилось. Не стала покрывать проворовавшееся начальство и чудом избежала суда, ведь всё показывало, что именно она была нечистой на руку. Перевод в другое подразделение и вновь борьба за выживание. Домогательства и когда непосредственный начальник оказался в больнице после того, как Ольга приложила руки, увольнение. Переезд в маленький провинциальный городок, где катастрофически не хватало врачей. Бессонные ночи. Работа за трёх, а порой и четверых коллег, которые имелись лишь на бумаге и вновь разборки за правду. Очередное увольнение и вновь переезд, на этот раз в Москву. Случайная встреча с однокурсником по институту, который до этого никогда не обращал внимания на своеобразную девушку. Красивые ухаживания после работы и незапланированный ребёнок. Любовник растворился в большом городе, а Ольга, собрав все силы в кулак, смогла выстоять против несправедливости жизни. Скопив денег и взяв кредит, сначала купила квартиру, а через пять лет, вместе с коллегой вложились в создание собственной клиники. На удивление, попали в точку, заняв свободную нишу. Потихоньку потянулись люди, за ними ещё и ещё и вскоре появился филиал в Питере. Ольга, поскольку была местной, решили разделить степень ответственности и москвичке отдала на откуп московскую клинику, а себе забрала питерскую. Продав в Москве квартиру, обменяв то, что у неё было здесь, выбрала не центр, а новостройку на окраине города, где был свежий воздух, да и работа находилась близко. Всё развивалось гармонично, но с полгода назад на врачей частной клиники посыпались жалобы, зачастили проверяющие не только из Минздрава, но и пожарной инспекции, санэпидемстанции. С каждым днём из-за очередных штрафов деньги стали утекать не ручейком, широкой рекой. Возникли сомнения — стоит ли продолжать бороться или закрыть своё дело, но каждый день, приходя на работу, Ольга видела детей и их родителей. Глаза коллег, которые у неё стали получать меньше, чем в городских поликлиниках. Между тем никто из них не уволился. Почему?