Моя клиентка ещё несколько минут сидела с закрытыми глазами, но на щеках проступил румянец. Она была готова сделать ещё одну ошибку на своём пути, какую, я уже видел, но здесь могу помешать, мне не трудно.
— Мне сказали, что при близком контакте с человеком, можете раскрыть более полную информацию? Я готова. Мне следует полностью раздеться?
— Простите, но, во-первых, Вас, мягко скажем, ввели в заблуждение и интимные контакты с клиентками не практикую. Во-вторых, я и так сказал Вам больше, чем было нужно.
Поджатые губы и на лице мелькнула тень разочарования.
— Я поняла. Спасибо. Всего доброго.
Женщина поднялась и вышла, благо я успел подняться из кресла и снять блокировку двери.
Проводив посетительницу, в кабинет заглянула Настя.
— Хотите кофе?
— Нет, спасибо. Настя. Папку с этой дамой, Портновой, отметь ярлыком «Проверить». В архив, но в секцию «Ожидание». Срок поставь конец октября. Даже не по работе, интересно стало, что она предпримет после визита ко мне.
— Сделаю.
— Очередной посетитель к скольки?
Задал вопрос скорее для проформы, как повелось. Знал, что дама явится к половине первого дня.
— Двенадцать тридцать.
— В таком случае тебе пора заняться основным делом — как институт? «Хвостов» много?
Девушка улыбнулась.
— Ни одного за весеннюю сессию. Вячеслав Викторович, забыли, что сейчас лето? Я не учусь, каникулы. Завтрак доставили.
— Вот видишь, что с человеком делает возраст? — Я невесело рассмеялся, хотя, если признать, сморозил глупость, задавая вопрос по поводу учёбы. С кем не бывает. — В таком случае у тебя отдых до двенадцати.
Настя занесла в кабинет коробки с завтраком, зная, что её шеф любит есть в одиночестве и тихо вышла, а я, сев кресло, мыслями вернулся к недавно состоявшемуся разговору. Не стал рассказывать клиентке страшилки, умолчал, как погибнет её муж, но, упомянув о службе безопасности, снизил вероятность трагической развязки. Также посчитал правильным умолчать и о дочери, которая в неполные девятнадцать лет была пустышкой, прожигая жизнь с такими же, как и она, недорослями, в ночных клубах. Лёгкие наркотики и беспорядочные связи — зачем об этом слышать матери? Увидел, если девушка выйдет замуж за того, кого планировали родители, жизнь девчонки закончится через пару месяцев после свадьбы от передозировки наркотиков.
Я старался не затрагивать основные пути судьбы, тем самым не влиять на ход дальнейших событий. Эта клиентка была одной из многих. Далеко не первая и не последняя и была мне совсем не интересна — не стал бы изменять пути судьбы. Каждый раз за малейшее вмешательство получал ответку и потом долго приходил в себя. Вспоминать, что со мной было после четырёх серьёзных вмешательств, не хочется — за это сполна расплатился собственным здоровьем, но на последних двух должников сил должно хватить.
- -
Вторая клиентка тоже не представляла из себя ничего интересного. Очередная супруга известного банкира, выслушав мои слова, закусив губы в обиде на несправедливость судьбы, умчалась, а я смог расслабиться и даже на короткое время отключиться от действительности, вновь уйти в воспоминания.
Дедушка, как я всегда называл человека, который спас меня тридцать лет назад, не только заменил мне семью, но стал близким человеком. Настолько близким, что я через пару лет рассказал ему о себе и о родителях, что являлось тайной за семью печатями. Мои слова дед воспринял серьёзно, без насмешек и недоверия, потому что и сам замечал во мне много того, что не может быть у двенадцатилетнего пацана. Военный пенсионер, который прошёл за годы службы через множество военных конфликтов, жил один, на отшибе, занимая должность сторожа-смотрителя заброшенной военной части на одном из островов Ладоги. Большую часть времени проводил за рыбалкой, как и в тот день, когда сначала увидел, как в Ладогу упал военный вертолёт, а потом среди волн меня, и, не задумываясь о последствиях, бросился в ледяную воду, что бы вытащить маленькое тело. Смог за год, что я молчал, потеряв способность говорить, отогреть мою душу своим теплом и вернуть к жизни. Сначала прятал от тех, кто искал выживших после крушения вертолёта, потом учил всему — не только школьной программе, но и обучал, когда я стал постарше, военному ремеслу. Не ходить строем по плацу, а умению выживать в самых сложных условиях. О себе мой спаситель мало рассказывал, больше отшучивался или неожиданно замолкал, когда я надоедал вопросами, но много позже, когда однажды остался один на острове, нашёл коробочку с его наградами и документами. Полковник. Почти тридцать медалей и орденов, а в графе, за что награждён, были лишь номера указов.