— Марина. Ты понимаешь что говоришь? Настя не так поняла, когда на ней при всех студентах рвут блузку, чтобы продемонстрировать грудь? Ты называешь это элементом ухаживания? Что за пургу несёшь? И угрозу дальнейших действий он говорил не на ушко моей подопечной. Эти слова слышали многие… В полицию обращаться не буду. Срок принятия решения даю до утра, потом займусь этой семейкой сам.
— Вячеслав, но это выходит за рамки…
— Именно что выходит. Уже вышло. Если мне сегодня не позвонят с извинениями, завтрашний день для многих станет чёрным в жизни. Всё, давай.
Настя слушала мой разговор затаив дыхание. Как показалось, девочка была до смерти напугана. Была бы у неё возможность, стала бы невидимой, потому что она ещё ни разу не видела меня столь выведенным из себя. Да и я сам с каждой минутой заводился всё больше и больше. Какой-то недоумок решил посягнуть на самое близкое для меня? Попытался успокоиться, взять себя в руки, но не мог. Второй раз в жизни мной полностью руководила тьма, которую всегда держал взаперти.
Уже поздно вечером до меня дозвонилась МарГен. Сообщила, что связалась с банкиром и передала ему мои слова, но тот не воспринял всерьёз претензии и повёл не корректно даже в отношении самой женщины. Повторный телефонный разговор закончился тем, что Марина Геннадьевна, не стерпев хамства, объявила Бойко, что ранее обзвонила членов руководящего совета и все голоса были отданы за исключение банкира из членов клуба. Итог для банкира — своего рода чёрная метка, которая действовала не только в бизнес делах, но и среди коллег. Бойко сообразил, чем всё грозит, и было хотел сдать назад, но никто из руководства, к кому пытался дозвониться, с ним разговаривать не захотел.
Я ждал до последнего, хотел решить всё малой кровью, но звонка с извинениями так и не дождался. Тогда сделал сам пару звонков…
— Настя. Сегодня остаёшься дома. Я вчера вечером обзвонил клиентов и сдвинул встречи на более позднее время. На работе ты тоже не понадобишься. Учись ремеслу и прошу — держи себя в руках. Да, пока не забыл. Если будут поступать телефонные звонки от твоих так называемых подруг — не отвечай. Ни на звонки, ни на сообщения. Имей выдержку — тебя сегодня ни для кого нет. Ясно?
— Хорошо, Слава.
Настя сегодня, кажется, вообще не спала. Напереживалась вчера, вот и результат — бледная, с синяками под глазами. Измученная страхом и неизвестностью.
— Успокойся, малыш, всё будет хорошо. Если сможешь сейчас уснуть — поспи, тебе это надо.
— А ты сейчас на работу? Почему тогда без меня?
— Не сразу на работу. Надо кое с кем пообщаться. Всё, родная, я ушёл. — Поцеловал девочку и заметил, как она меня украдкой перекрестила. Чудо в перьях. Меня и крестить…
В институт приехал чуть позже начала занятий. Посидел немного в машине и когда вновь почувствовал, как сознание заливает чернотой, понял что пора.
На проходной меня никто не остановил — даже не спросив к кому, разблокировали турникет. Где находится кабинет ректора, я знал, Настя рассказала, поэтому прямым ходом направился туда.
Краем сознания отметил, что все, кто встретился на пути, неосознанно старались обойти меня с большим запасом, а кто не мог — останавливались и, вжимаясь в стены, стараясь, чтобы на них не обратили внимания.
Вот и кабинет. Секретарша протестующее вскочила, но, не издав ни звука, замерла, и без сил тяжело опустилась обратно в кресло.
Одна дверь. Распахнул внутреннюю и понял, что попал на совещание. Человек пять сидело вдоль стола и во главе, судя по всему, сам ректор.
— Кто Вы и почему… — начал было и внезапно затих сидевший представительный мужчина.
— Кто я? — сам удивился, как звучал мой голос. Совсем не как у обычного человека. Скорее как у робота — полностью отсутствовали эмоции, да и металл в голосе зашкаливал.
— Я опекун студентки второго курса, что учится в этом институте. Хочу поинтересоваться, у Вас в заведении считается нормой угрозы насилия? Обычное явление, что молоденьких студенток насилуют и всё это сходит с рук небольшой группе студентов, о которой знают все преподаватели, в том числе и сам ректор? Декан, кто вызвал вчера мою подопечную, может пояснить, почему именно мою подопечную сделал виновной в постыдном факте. Не разобравшись, не поинтересовавшись что произошло на самом деле? Кто моей воспитаннице возместит моральный и материальный ущерб? Жду ответа. За ложь в ответах буду наказывать.
— Позвольте возразить, — с места поднялся неприятный даже внешне человек. — Именно студентка Бажова была зачинщицей… — мужчина схватился за горло и судорожно попытался расслабить узел галстука, так как внезапно не мог ни вдохнуть и не выдохнуть. Грохнулся без сознания на стул. Судя по всему, потерял сознание. Я никого не хотел убивать, но вот наказать — моё нынешнее состояние давало такие возможности.