— Мадам, придите в себя. Вы уже стали заговариваться, а мне совершенно не интересно слушать откровенный бред. Как специалист, могу порекомендовать обратиться к психиатру. У вас, на мой взгляд, очень плачевное состояние. Заговариваетесь, видения наяву, раздвоение личности, внезапные смены настроения. Это ещё не шизофрения, но Вы на верном пути, поверьте.
— Ненавижу… — женщина что-то ещё добавила, но что она сказала, не расслышал, и пошла к машине, а следом и охрана. Пара минут и в пределах прямой видимости не осталось никого, кто мог представлять опасность.
Вернулся в кабинет, предварительно блокировав входную дверь. Варить вкуснейший кофе как Настя, так и не научился, поэтому пошёл простым путём — четыре ложки растворимого кофе, банка которого на всякий случай стояла у меня в столе, ложка сахара и тёплой воды на две трети кружки.
Зашёл в кабинет и погасил свет — остались лишь отблески догоравших в камине поленьев. Плеснул в стакан коньяк и сел в кресло.
Явившаяся спустя тридцать лет из ниоткуда сестра, а это была без сомнений она, немного выбила меня из привычного состояния. Именно что немного. Я чувствовал, она большей частью откровенно врала. Что все спаслись и родители остались живы. Какой же надо быть дрянью, чтобы мне в глаза говорить неправду. О ком? О моих родителях…
Я помню всё, словно это не случилось много лет назад, а было вчера. Как два дядьки, Василий и Пётр, переглянувшись, напали на автоматчика, который сидел у двери. Видел обезумевшие от страха и боли глаза военного, когда тот нажал на спусковой крючок и весь магазин из автомата ушёл в сторону кабины и моих родителей. Помню маму, её грудь, на которой красными пятнами распустились несколько кровавых цветов. Окровавленного папу, кто в нечеловеческом рывке смог вырвать наручники из стойки вертолёта и подхватить маму. Разве можно забыть, как упали в узкий проход две женщины, мои тётки, жёны папиных братьев? Они выжили? Как такое можно было сказать? Как? Она совсем сумасшедшая? Если бы я это не помнил, если бы мог забыть… Да, я не видел, где тогда была сестра, но на всю жизнь запомнил хрип дяди Васи, который, весь в крови, собрав последние силы ранее могучего тела, всё-таки смог открыть дверь и вытолкнуть меня из уже тонувшего вертолёта. Помню его последние слова — ВЫЖИВИ МАЛЫШ! ВСЕМ НАЗЛО ВЫЖИВИ!!!
Мне тогда было страшно, потому что остался один. В огромном озере, не зная куда плыть. Начинался шторм и, подпрыгнув на одной из волн, приблизительно в километре смог увидеть берег. Мне было всего десять лет, но я плыл, стараясь беречь утекающие с каждой секундой силы, а в голове набатом гремели слова — ВЫЖИВИ!!!
Сейчас, словно прокручивая в голове старую чёрно-белую плёнку, я прекрасно понимал, что никто не выжил. Тогда как смогла спастись сестра? Поисковые вертолёты начали летать рядом с островом спустя несколько часов, ближе к вечеру. Первые люди появились на следующее утро, раз за разом, не слушая слов деда, переворачивая вверх дном все, что только было можно. Забирались в каждую щель, пускали собак, но так ничего и не нашли. Не нашли, потому что спустя годы понял — они искали именно меня, маленького мальчишку, потому что остальных нашли. Деда позже рассказал, что вертолёт упал на отмели, но почти весь ушёл под воду. Спустя месяц его подняли из воды и увезли. Это видел сам. Специально пригнали тяжёлый плавучий кран. Деда… Он сердцем понял, что меня нельзя выдавать и спрятал в укромном месте — в развалинах часовни, построенной неизвестно кем и когда, где под одной из каменных плит был проложен длинный узкий лаз, ведущий к самому берегу. В этой норе я провёл почти неделю, выходя на улицу лишь по ночам, когда дедушка приходил меня кормить.
Все выжили… Стерва. Ни один человек, имеющий способный переживать и сочувствовать, такое сказать не посмел. Лгать в лицо и одновременно звать на работу туда, где всё напоминало о людях, убивших мою семью? Как она могла? Неужели в сестре ничего человеческого не осталось?
Открыв глаза, зло рассмеялся. Как она сказала? Сильнее меня? Снова ложь, потому что Повелителем Судеб, волхвом, изначально мог стать только мужчина. Женское тело не способно выдержать напряжение энергетических потоков призываемых богов природы, которые проходят через человеческую плоть во время обряда-призыва… Хотела дать мне пощёчину? Нет. У неё была другая цель — коснуться меня и оставить на теле своеобразный маркер, отметку для слежения, по которому меня можно отыскать где угодно. Не получилось. Поэтому сразу попросила подать руку. Снова не вышло. В итоге психанула, прекрасно понимая, что ей со мной не справиться. Ни физически, ни морально. Не заставить, как телка следовать за собой. Просить или приказать охране меня задержать? Уверен, её слова остались бы без внимания, потому что люди из ФСО знают пределы своих обязанностей. Да и камеры, о которых я сказал, заметно поубавили прыти у мужчин. Одно дело творить беззаконие в укромном тёмном месте и другое, когда не знаешь, на стол кому из руководства попадёт такой пикантный материал. Попытайся они меня задержать, при выяснении обстоятельств могли запросто лишиться работы, а они ей, как знаю, все без исключения дорожат.