А в том, что их беседы доставляли удовольствием обоим, они и вовсе не считали нужным признаваться, даже самим себе. Но без разговоров с Корвелем Катиль начинала скучать не меньше, чем он. И все же благородные ласс и лаисса оставались похитителем и пленницей, а это забыть было невозможно.
Глава 8
Стражник, задремавший опершись на ворота, вздрогнул от громкого мужского смеха. Он еще некоторое время рассматривала весельчака, а после охнул и поспешил распахнуть ворота перед господином.
— Спим? — коротко спросил ласс Корвель.
— Нет, господин, — замотал головой стражник.
— Ну-ну, — хмыкнул сайер и… прошел мимо, так и излив на нерадивого воина своего гнева.
Тот снова протер глаза и даже поискал хвост у мужчины, подозревая, что это оборотень, явившийся под личиной господина, но хвоста не было.
— Ну и чудеса, — покачал головой страж, опять приваливаясь к воротам.
Ласс Корвель пребывал в приподнятом настроении. Он любил их беседы с Рагной, ему нравилось то внимание, с которым его слушала женщина. Но в такие минуты говорил, в основном, он. Сейчас же у него появился собеседник, приятный уже тем, что не подбирал осторожно слова, опасаясь вызвать недовольство вспыльчивого сайера. Лаисса Альвран оставалась собой, говорила, что думает, и это нравилось мужчине, напоминая ему самого себя, никогда не боявшегося высказать своих мыслей. И, как следствие, сайер не чувствовал привычного раздражения от беседы.
Ласс проводил Катиль до ее покоев и удивленно взглянул на дверь, осознавая, что они уже дошли. Девушка улыбнулась сайеру.
— Благодарю за чудесную беседу, — произнесла она. — Да пошлют вам Святые спокойных снов и отдохновения от забот и тягот.
— Надеюсь, в дальнейшем мы сможем быть столь же дружны, Катиль, — улыбнулся Корвель. — Да хранят Святые ваш сон, моя дорогая лаисса.
Кати склонила голову и исчезла за дверями своих покоев. Она легко вздохнула и направилась в спальню, спеша скорей лечь, усталость была сильной. И теперь, когда она осталась наедине с собой, девушка позволила себе расслабиться и зевнуть. Вечер, действительно, оказался приятным, но дневная скачка, не смотря на отдых, давала себя знать. И вскоре лаисса Альвран уже лежала на мягкой перине и сладко спала.
Ласс Корвель еще несколько мгновений смотрел на закрывшуюся дверь покоев своей пленницы, затем развернулся и легкой походкой направился к себе, напевая под нос не слишком приличную, но веселую песню. О том, что голоден, он вспомнил, уже входя в свои покои, где его ждал накрытый стол. Мужчина улыбнулся, глядя на ожидающую его наложницу, и распахнул объятья.
— Ты опять заботишься обо мне, душа моя, — сказал он, ласково гладя Рагну по волосам.
— О ком же мне заботиться, если не о моем возлюбленном господине, — ответила она, обнимая лицо ласса ладонями. — Тебя долго не было.
— Лаисса Альвран оказалась обстоятельной особой и тщательно подбирала себе одежду, — рассмеялся Корвель.
— Ты весел, — отметила Рагна, улыбаясь. — Даже со мной ты не бываешь таким… — она подобрала слово, — живым.
Корвель изумленно взглянул на наложницу.
— Ты никак ревнуешь? — воскликнул он и снова рассмеялся.
Рагна отстранилась и подошла столу, она наполнила тарелку ласса снедью, наполнила кубок и остановилась в ожидании его. Корвель укоризненно покачал головой и сел за стол. Заметив вторую тарелку, он взглянул на свою наложницу.
— Ты не ела? — спросил он.
— Я ждала тебя, Гален, — ответила женщина, скромно потупившись. — Мы столько не виделись, и я истосковалась. А ты так быстро покинул меня, — она бросила укоризненный взгляд на сайера.
— Садись, — он кивнул на второй стул. — Я должен был позаботиться о лаиссе, из-за меня она лишилась дома и опеки родных.
— Ты стал слишком совестливым, — усмехнулась Рагна, но спохватилась и испуганно взглянула на любовника.
Корвель нахмурился, став более привычным. Он указал взглядом на пустой стул, и женщина поспешила занять его. Она послушно заполнила свою тарелку, но к еде не притронулась, бросая пытливые взгляды на господина. Ласс молча ел, не глядя на женщину. Размолвка была неприятна обоим, но мужчина не спешил продолжать разговор.
— Гален, — несмело позвала его наложница.
Мужчина поднял на нее взгляд, ожидая, что она скажет.
— Ты злишься на меня? — спросила она.
— Нет, — коротко ответил он. — Но не могу понять твоего недовольства. Когда ты нашептывала мне о том, как полезна мне будет прорицательница, ты разве не знала, что она женщина? Не понимала, что мне придется заботиться о ней, если я хочу получать пользу от этого соседства?