— Мой наряд для турнира… — расстроилась Рагна. — Драгоценности…
— Нечистый с этим тряпьем, — отмахнулся сайер. — Еще четырех человек потерял. — Он оглядел свой поредевший отряд и поморщился. — Итого, девять.
Мужчина с яростью ударил кулаком по стене. Волки, разбойники… Их будто прокляли. До столицы королевства еще четыре дня пути, а у него осталась уже меньше половины отряда, взятого с собой от стен "вороньего" замка. Подумать только, и это в его Уделе! На своей земле ласс терял людей, и это бесило больше всего. За последние пару лет ласс ослабил надзор за своими вассалами и тем, что творилась в их землях. Пора было напомнить, кто здесь хозяин.
— Вернусь, Удел вздрогнет, — произнес он и посмотрел на наложницу. — Но сначала вздрогнет "Волчье братство".
Преданный взгляд зеленых глаз немного успокоил Корвеля. Он велел собираться, и отряд покинул древнюю твердыню. Катиль и служанка ехали верхом, Рагна опять сидела на лошади сайера. Два ратника отыскивали путь и указывали, куда ехать. И ближе к полудню, отряд выбрался на дорогу, с которой вынужден был свернуть ночью, и теперь продвигались быстрей и легче.
Корвель время от времени поглядывал назад, отыскивал взглядом лаиссу, клевавшую носом, переводил взгляд на ехавших рядом с ней ратников, проверяя следят ли они за дремлющей девушкой и, удовлетворенный вниманием Бартвальда Даги и Рёнгафта Туни, теперь ехавших по обе стороны от Катиль, отворачивался. После опускал взгляд на белокурую головку, покоившуюся на его плече, и улыбался, слушая умиротворенное сопение наложницы. Уже сегодня, ближе к ночи, они должны были достичь границы с королевским Уделом, и Корвель надеялся, что их злоключения закончатся.
К началу турнира они опаздывали на день, и если больше ничего в пути не произойдет, то этот срок не увеличится, и гнева короля удастся избежать. Впрочем, королевского недовольства, как и сказал Корвель, он не боялся. Власть Его Величества держалась на удельных лассах, поднимавших по зову короля свои армии во время войн и исправно пополнявшие казну за счет налогов с мелкопоместных лассов, горожан и крестьян. Так же удельные лассы входили в Большой Совет, но созывался он нечасто. В ответ короли давали сайерам привилегии, делавшие лассов практически неприкасаемыми, не лезли открыто во внутренние дела Уделов, лишь иногда устраивая показательные разносы особо зарвавшимся господам. Корвель не зарывался, потому знал, что увидит лишь гримасу недовольства.
Мысли мужчины вернулись к "Волчьему братству". Что двигало главой этого маленького Ордена, когда он отправлял заклинателя? Почему именно Удел Корвель? Все-таки неведомый враг, подсказавший, как быстрей привлечь к себе внимание короля? И на что Гудваль в таком случае рассчитывает? Удел просто так не может забрать даже король. Или же Орден выбрал земли Корвеля из-за того, что это один их крупнейших Уделов и ближе всего в к королевским землям? Уйдя в размышления, сайер не заметил, как они выехали на опасный участок дороги.
Здесь начинался спуск, но был он извилист и достаточно узок. Отряд теперь ехал парами, и с Катиль остался рядом Бартвальд, Рёнгафт, чье сердце вдруг забилось чаще, ехал со стороны горного склона, с затаенным ужасом поглядывая на обрыв, лежавший по другую сторону от дороги. Ратник глядел в спину Кати, ожидая ее злого смеха или предсказания, но лаисса мирно дремала под присмотром Даги.
— Благородная лаисса, — позвал ее Бартвальд.
Катиль чуть вздрогнула и открыла глаза, пытаясь понять, кто ее позвал.
— Я вас слушаю, — наконец ответила она, потирая лицо.
— Здесь лучше вам проснуться, — черноволосый ратник указал взглядом на обрыв.
— Да, разумеется, — кивнула девушка, стряхивая с себя остатки дремоты.
Корвель обернулся на негромкий разговор, поймал взгляд Кати и улыбнулся ей, но тут же сам сосредоточился на дороге, уходившей за поворот. Первыми исчезли из виду воины, проверявшие, не ждет ли отряд засада. Следом свернул ласс Корвель. Он увидел крестьянина, тащившего на спине корзину. Крестьянин заметил знатного господина и остановился, согнувшись в поклоне. Из-за следующего поворота выскочила рыжая в черных подпалинах собачонка. Она увидела всадников и залилась звонким лаем.
Крестьянин гаркнул на дворняжку, но та разошлась еще больше, начав кидаться под копыта лошадей. Сайер метнул в мужчину гневный взгляд. Он покрепче прижал к себе Рагну, заворочавшуюся во сне. Крестьянин кинулся на собачонку, дал ей пинка, и дворняжка с визгом умчалась за поворот, из-за которого показывались остальные воины.
Промчавшись под ногами первых лошадей, собака вновь залилась яростным лаем, бросаясь на лошадь лаиссы Альвран. Животное испуганно заржало. Даги попытался отогнать шавку, но та, перепугавшись сама, хрипела и вновь кидалась на рыжую лошадь, цапнула ее за ногу, и кобыла сорвалась с места.