- Аск, ты тоже это заметил или нет?
- Что ты имеешь ввиду?
- Здесь домовой почему-то в погребе сидит, и тоже не двигается.
- Так кто его знает, может он как и Сейчас в чурку превращается.
- Нет, здесь что-то другое, нужно проверить. Открывай.
Дверь распахнулась нам на встречу довольно легко, без малейшего скрипа или шороха, как будто только и ждала, что кто-нибудь придет в гости. Дом у старосты был довольно таки большой, да и деревня оказалась зажиточной. Невозможно было представить, что они могли просто так нарушить договор с Академией о продовольствии. Что-то здесь все же произошло. Сенцы мы преодолели в один миг, распахнули дверь в горницу, и нашему ошарашенному взгляду предстала картина, которой уж точно никто из нас не ожидал увидеть. Все домочадцы сидели вокруг стола, на котором стоял самовар. Чай был разлит по кружкам. Сразу было видно, что мы поспели как раз к завтраку. Да только неживые они были, по крайней мере, на первый взгляд. Да и чаепитие они устроили как минимум неделю назад. Об этом как раз свидетельствовала недельная паутина на чашках. Да и сытый вид пауков говорил о многом. Аск подошел к ребенку, сидящему на коленях у матери, потрогал кончиками пальцев его яремную вену на шее и вздохнул с таким облегчением, что мне даже захотелось расплакаться. Все-таки я не готова к тому, чтобы видеть мертвые тела.
- Слава богу, живы. Околдованы, но живы. Ясень, какие эмоции от них идут?
- Испуг, можно даже сказать страх. Не знаю, чего они так напугались, но уж как-то все странно, подозрительно. Кто их мог так заколдовать?
- Не знаю, давайте спустимся в подпол, нужно ведь еще проверить Калинину гипотезу о домовом.
Подпол встретил нас непонятно откуда взявшейся стужей. Как будто это не подпол, а какой-то ледник. Все было подернуто инеем, а изо рта вырывались клубы морозного воздуха. Подпол оказался под стать избе: глубокий, широкий и вместительный, сразу видно, что делал его человек хозяйственный. Тут вам и коптильня, тут вам и ледник, тут и овощехранилище. И все же я оказалась права. Домовой нашелся тут же, у овощехранилища. Сидел себе тихонько в обнимку с початой бутылкой самогона и смотрел куда-то вперед своими мутными глазками-пуговками. Как ни странно, но этот домовой отличался от Сейчас как день отличается от ночи. Сейчас всегда ухоженный, ходит как бравый солдат в своих сапогах, а этот чудик сидит весь деморализованный, слова сказать не может, только переводит свой взгляд с Аска на меня, с меня да на Ясеня. Стоило ему увидеть Ясеня, как он сразу преобразился, весь вытянулся, к щекам, покрытым мягким ворсом-щетиной прилил румянец.
- Ясь, бери его на руки, да выноси его из подпола, сколько он еще тут сидеть будет. Тут и окоченеть не долго. Как он еще тут не окочурился на стуже.
- Калина, не желаешь попрактиковаться в хозяйственной магии?
- Это что-то типа, убраться, да поесть приготовить?
- Ну, да!
- Аск, а может не будем наглеть, и сделаем все поровну. Ясень сидит с домовым, ты убираешься, а я готовлю? Как тебе такая постановка вопроса?
- Можно и так! Только не возражаешь, если я уберусь при помощи магии?
- Да хоть сто порций! Только готовлю я сама.
Как оказалось, уборка помещения с помощью магии была не самой лучшей Асковой идеей. Стоило ему произнести заклинание чистоты, как оно стало действовать, да только не так как надо, а в буквальном смысле шиворот на выворот. От такого беспредела, происходящего на наших глазах у пришедшего в себя домовика случилась истерика.
- Мой дом, мой чистенький, ухоженный домик! Что вы с ним сделали? Как в нем теперь жить, кто его теперь убирать будет?
- Не переживай, один ты его точно драить не будешь! Кто это натворил, тот тебе и поможет! Ведь, правда, Аск? Ты ведь не станешь обижать маленького беззащитного домового?
- Хорошо, помогу, только я все равно не понял, что все же произошло! Ведь заклинание я произнес верно!
- Может здесь колдовство наложено, чтобы чары, творимые здесь только усугубляли происходящее.
- Верно матушка говоришь, это я тебе точно могу сказать. Всю жизнь я тут прожил, а только такого никогда не видел.
- Чего такого?
- А чтобы от чар домового только хуже становилось! Я ж завсегда и уборку и готовку помогал делать. И все волшебством: чтоб чугунок не опрокинулся, я завсегда ухват на прочность заколдовывал. Веники да савки на точность да прочность. А сейчас все разломалось, никакой наговор не действует. Все супротив меня да хозяев моих пошло.