- Александра, тебе не следует находиться здесь, – строго предупредил стоящий позади неё Папа Римский, – Тем более с непокрытой головой! – возмущение всё росло и было направлено в основном на сам внешний вид провидицы, которая вопреки правилам церкви сейчас стояла перед целой толпой горожан без платка на голове с растрёпанными волосами, которые по сути должны были быть заплетены и без краски на теле.
- Но я имею права помешать вам совершить грех! – в ответ крикнула гордую фразу девушка. Да уж, обвинять самого Папу Римского в грехе могла только Александра. Её стойкости не было предела. Ей не нравилась сама постановка данного вопроса: кто-то приходит к церкви с оружием в руках и творит бесчинства, и мало того служители церкви ещё и одобряют подобное поведение. Девушка не собиралась терпеть подобного. Она не любила, когда кто-то бездумно применял грубую силу, – Благородные люди никогда не причиняют зла невинным, детям, пожилым людям, женщинам, беженцам и беглецам, заключённым, сумасшедшим, евнухам и калекам. Если вы убьёте его, то нарушите собственный закон предписанный церковью. Разве это не бесчеловечно? – провидица с вызовом посмотрела на шокированного главу Ватикана, а затаившийся в толпе Карл с поганенькой ухмылкой на лице праздновал полнейший провал церкви перед юной провидицей. Александра умела постоять не только за себя саму, но и за остальных тоже, – Я не верю в то, что этот парень шпион короля. Если бы Карл Хайнц, как вы утверждаете, хотел зачем-то что-то узнать, уверена он не стал бы посылать столь юного и неопытного вампира для слежки. Он же не идиот, – она громко, глядя на толпу, крикнула, – Неужели человеческий род стал уподобляться вампирам? Это они жестоки, коварны и практически не имеют чести, а люди славятся своей порядочностью и добротой! Мы не можем казнить невиновного, пусть даже тот не человек! Да, он – вампир, но именно наша доброта и сострадание отличает нас от этих бессмертных существ! Будь на нашем месте король вампиров, он бы обязательно без суда и следствия казнил пробравшегося на его территорию человека! Неужели люди стали перенимать его бесчеловечность?!
Александра всем своим видом показывала, что их поступки больше подходят нелюдям, чем человеку, а в особенности её нападки были направлены на одного, самого главного вампира – короля Карла Хайнца, к которому Александра открыто питала ненависть и считала его бесчеловечным, грубым и жестоким. Вся её речь была пропитана необъятной ненавистью к нему.
- Но он враг всего человечества! – выкрикнул кто-то из толпы.
- Нет! Наш враг король вампиров, Карл Хайнц! – заявила ответ ясновидящая, – А этот бедолага ни в чём не повинен. На нём нет греха. Он всего лишь ещё одна игрушка в руках их короля.
Её слова впивались в сердце, стоящего в толпе, Карла, будто остро заточенные клинки. Он не мог понять, почему её милосердие и доброта направлена на кого угодно, только не на него самого. Она ненавидела его, но не ненавидела его род и даже помогала им с помощью своих ведений, как он уже успел выяснить (имеется ввиду прежний разговор между Александрой и Карлом, где провидица открыто заявила ему о том, что не желает смерти королю вампиров, только потому, что это избавит мир от лишних жертв). Он не мог понять, почему её ненависть направлена только на него одного, а другие вампиры не только могут открыто общаться с ней, но ещё и советы получать так, как, например, в случае с Ивао. И лишь Карла Хайнца, родившегося, что ли под какой-то несчастливой звездой, милость юной ясновидящей обошла стороной. Она не то, что слышать ничего о нём не хотела, но и с первого взгляда понятно, что она его презирала.
“Значит я ”жестокий”?... ”Коварный”?... ”Не имею чести”?... Так она меня видит? Она считает, что во мне нет ничего хорошего. Хех, я должен был предугадать это. Да, разумеется, я не оставил бы в живых человека, вторгнущегося на мою территорию, но в то же время я не казнил бы невиновного, и я обязательно дождался бы пока будут найдены доказательства его вины. Я не убил бы невиновного, хотя… кого я обманываю? Она права. Я бы и слушать его не стал и вмиг отрубил бы ему голову, чтобы не рисковать своим положением. Я знаю, что во многом я не являюсь объектом для подражания. Такая уж у меня натура и характер сложный. Но то, что она сказала… её слова… почему, слыша подобное из её уст, мне стало так больно в груди?”
Как не странно, но взбунтовавшийся народ, поддавшись стойкому характеру их любимой провидицы, быстро разошёлся. Карла удивила их покладистость. Это лишний раз доказывало, что люди уважают ясновидящую и прислушиваются к её мнению. Она была лидером среди верующих, а поверьте, их было не мало.
В итоге Карл ушёл от туда весь в расстройствах и печали. Он никак не мог выбросить из головы недавно произнесённые слова девушки. В тот момент он вспоминал раз за разом её решительное лицо, движения и фразы, которые гремели в ушах. Он помнил, что Александра успокоила огромную толпу, причём пользуясь при этом лишь даром убеждения и своим характером, который ни в коем случае не давал ей пройти мимо несправедливости – Карл был уверен в этом. Ещё он помнил о том, что девушка прилюдно освободила раненого вампира и даже распорядилась, чтобы тому предоставили врача и еду(обычная пища, а не кровь).
“Всё-таки она добрая, очень.” – он был абсолютно уверен в своих суждениях.
Карл привык искать в своём окружении везде подвох, а в особенности в натурах людей. Он был прекрасно осведомлён о том, что все, кто его окружает, чего-то да хотят от него. Кто-то искал в близости с ним выгоду, например, деньги или власть, получить с его помощью выгодную должность, а кто-то и для того, чтобы убить его подобным не побрезговал бы. Он привык к этому и до этого момента его всё устраивало: бизнес партнёры получали от него деньги за хорошо выполненную работу, людей, которыми он мог с уверенностью назвать друзьями, пусть и было мало, но всё-таки они были, но даже они получали ту или иную выгоду от общения с ним.
Ну, разумеется, он был не последним человеком в мире и благодаря своей силе и власти мог очень многое получить и на многое повлиять. Например, его вторая супруга, Беатриче, вышла за него замуж только потому, что он имел значимую власть среди знати, а сам Сакамаки получал от неё нежность, ласку и порой даже считал её своим другом. Корделия же поначалу любила его, и он это видел, однако со временем её пыл к нему угас, как и наигранная любовь, а за место неё появилась страсть и смирение. Он хотел иметь, как можно больше наследников, а она пользовалась положением, дарованным ей им, как супруге короля. А с Кристой всё просто. Её семья её продала. Они заприметили богача и чуть ли не впихнули ему её. Криста стала ему ещё одной женой, а он оплатил все долги её нерадивого семейства. Он до сих пор помнил, как её отец, чуть ли не в припрыжку скакал от новости о их скорой свадьбы. Каждый получил свою выгоду. Карл считал это обыденным и … нормальным? Да, он не видел в этом ничего предосудительного, ведь так поступают все. Ты даёшь что-то кому-то, и этот кто-то тоже отплачивает тебе тем же. Даже члены семьи ищут друг в друге выходу. Что в этом такого?
Однако, главе семьи и рода почему-то не было радостно от этой мысли. Впервые он задумался над тем, что до сие момента всю свою жизнь он потратил попусту. А она была не маленькой, уж поверьте. Это даже не столетия, это тысячелетия. То, что казалось для него ещё три дня назад незаменимым, теперь он считал бесполезным время препровождением, а то, что якобы в упор не замечал, теперь он мечтал проникнуться этим. Всё в одночасье поменялось для него. У Карла, будто появилось второе дыхание. Краски стали ярче, а музыка звонче. Он прозрел. Будто проснулся от очень-очень долгого сна – кошмара.
Пелена спала с глаз, и этому он был безраздельно рад. Вот только вместе с этим и его, напрочь замёрзшее сердце, потихоньку начало оттаивать, а ведь в его жизни были и такие моменты, которые он даже под жестокими пытками не согласился бы вспоминать. Его чувства, которые он постоянно прятал на протяжении долгих столетий, отныне начали проявляться. Первые льдинки уже дали трещины на его сердечнососудистой, а вместе с этим заставляя его так же и медленно вспоминать. Внутри его грудной клетки что-то незаметно кольнуло, но вскоре быстро прекратилось. Это очень медленный и болезненный процесс.