— Что ты потерял?
— Увидишь. Я не знаю… Твой дед дал мне это и сказал, что ты должна будешь понять.
В спешке Грем вытащил из штанов рубаху и тут же на землю выпал помятый серо-желтый листок. Мы с Радгаром уставились на него с любопытством, явно ничего не понимая. Парень быстренько поднял, судя по всему, важную бумажку и протянул ее мне.
Я аккуратно развернула клочок и уставилась на мелкий почерк, который принадлежал непонятно кому. Судя по изрядно истершимся надписям, жил тот кто-то в далеком прошлом.
Мне не сразу удалось прочесть, что же тут написано. А когда поняла, то уставилась сначала на Грема, а затем уже и на наемника. Сердце зашлось бешенным ритмом. Даже немного ладони вспотели.
— Я не могу… это… это… — блеяла я как тронутая умом. Вид был соответствующий: безумные большие глаза и перекошенное лицо.
— Что там написано? — удивленный моей реакцией спросил парень.
— Там… это… — начала я опять лепетать.
— Провидица не пугай нас. Это всего лишь листок бумаги с непонятными закорючками. Как ты вообще понимаешь, что там написано? Как по мне, так просто какие-то черточки, закорючки и палочки.
— Это рунопись, — пояснил Грем, — которую должна понять Риса. И она кажется поняла…
— Так прочти что там, — настаивал Радгар.
Времени было очень мало. В любой момент их могли обнаружить преследователи.
— Не могу, — сдавленно пискнула я. — С меня хватит и тех, кто остался под завалами…
— Какими завалами? — не понял Грем.
— Не хочу вспоминать. Это было словно помутнение рассудка, но это никак не оправдывает моей выходки и смерть невинных людей.
— Провидица, невинными они были тогда, когда родились и находились в пеленках. На их счету столько смертей, что тебе и не снилось.
— И все же…
Наемнику пришлось рассказал Грему, что произошло тогда в ущелье. Мне было очень нехорошо от этих воспоминаний, на душе «скребли кошки». А тут вообще… кошмар, что написано. С моего лица сошла вся краска.
— Риса, объясни, что в этом клочке свитка? Что тебе дал учитель? Это важно!
— Здесь, — указала я на листок, — печать.
— Не понятно, поясни пожалуйста. Ты должна открыть печать и что произойдет?
— Духи гор… они пробудятся.
— И чем это нам поможет? — уточнил Грем.
— Погибнут все, — тихонечко произнесла я.
Не самое лучшее, что мог дать учитель нам в помощь. Воцарилось гробовое молчание. Каждый из нас обдумывал то, что я сказала. Грем стал пинать мелкие камешки. Причем те, которые отлетали к наемнику, тот тоже откидывал обратно. Получалась своеобразная игра.
— Скажи Риса… а погибнут все-все или те, кто по ту сторону ущелья? — вдруг стал уточнять Грем.
— Все — это абсолютно все, включая и нас. Духи гор не будут разбирать кто хороший, а кто должен лежать под завалами. Им все рано. Если я взломаю печать и выпущу духов, они будут вершить свою правду.
— А почему именно разрушения? — не унимался парень. — Может быть там можно конкретно указать на тех. — Он указала рукой на противоположную сторону.
— Понятия не имею, но даже если возможно это сделать, то я все равно не буду… Не могу взять на себя столько человеческих жизней… я не смогу с этим жить.
Слезы покатились по замерзшему лицу, понимая всю безысходность ситуации. Если не сделать то, что написано в древнем писании, то скорее всего они получат назад свою провидицу. Радгар и Грем будут убиты… впрочем, как и многие другие.
Марбекский правитель, собрав свою армию двинется войной на шийенские земли. И будет она жестокой и кровопролитной. Погибнут многие и многие и в чем не повинные люди, причем с обоих сторон. На пути марбекских захватчиков вначале окажутся не большие селения с совершенно необученными жителями (женщинами и детьми). И те немногие приграничные форды, которые будут встречать их, падут почти мгновенно. А многие так и не дождутся подмоги…
Но я могу и не дать того, что ждет от меня Айшэнг. Думать о том, что станет со мной в том случае было подобно сумасшествию. И все же никогда он не получит желаемого. Лучше сдохнуть как последней собаке. Вот только как быть с Гремом? Это все равно, что своими собственными руками убить любимого. Да и Радгар… он тоже не заслужил смерти. Я даже не заметила, как стала скулить в голос.
Меня обнял подошедший сзади Грем. Его крепкие и такие нужные объятия придавили сил… но не решимости.
— Я тебя люблю, — тихо на ухо сказал он. — Это твой выбор, и я всегда буду с тобой.