— Да, учитель, — спокойно ответил Грем и кивнул головой в знак согласия.
— Так вот. Первое что ты должна будешь сделать Риса — пойти в свою комнату и переодеться к молитве. Второе — вы оба пойдете сегодня в деревню. Необходимо принести продукты и вещи первой необходимости. Ненастье застанет нас уже сегодня к вечеру, так что вы должны будете отправится за покупками, еще до завтрака. Тем самым вы лишаетесь его. Понятно?
— Да, учитель.
— Дааа деда, — уныло вторила я невозмутимому парню.
Он, не говоря больше ни слова, тихо шурша домашними тапочками ушел, оставив нас с Гремом одних. Мы косенько глянули друг на друга.
— Ну!!! — едко осведомилась я. — Доволен? Теперь я буду голодная, как бродячий пес. А все ты виноват… — заныла я.
— Хватит ныть. Сколько можно? Я удивляюсь тебе! Неужели ты еще не привыкла к лишениям пищи?
— А чего ты ухмыляешься? Сам остался без завтрака. Или тебя это не тревожит?
— Нет, на сытый желудок, оно то конечно повеселее идти будет в деревню. Зато ты такая смешная с утра пораньше, особенно когда злишься. Смех пробирает, аж до дрожи в коленках. Такое ни с чем несравнимое удовольствие, поизмываться чуточек над тобой. Ведь больше не над кем. Ами и Тия слишком серьезные для этого. Да и не просыпают как ты.
— Ага! Поэтому вы ко мне по очереди ходите будить?
— Не стану скрывать… Отчасти.
И Грем вышел на улицу, через задний двор, чтобы попасть на веранду к утренней молитве. Что-что, а он всегда был ответственным. И на моей памяти ни разу не опоздал. Никуда!
«Вот только почему „отчасти“? Никак в толк взять не могу. Им что, не противно смотреть на растрепанную „ведьму“ с утра пораньше? Причем в самом гадком настроении. Хотя. Если вспомнить, то они все время лишь смеются надо мной. Точно, нравиться»!
Глава 10
Рассвет только, только начинал заниматься над макушками деревьев. Было сыро и довольно таки прохладно. Серое небо с тяжелыми тучами вторило моему настроению. Я уже хотела есть. В оконце столовой горел яркий свет, маня своим теплом и запахом приготовленной пищи. Я печально (можно сказать со слезами на глазах), как побитый пес, смотрела на единственно яркое пятно оконного проема.
«Там, наверное, сейчас теплее и не так промозгло… Хочу туда»!
Грем стоял рядом, и весело мне подмигнул, когда я страдальчески оторвала взгляд от окна. Конечно, я показала ему язык. Чтоб неповадно было меня подначивать, в такой тягостный для меня момент. К нам навстречу вышел дед с листком бумаги. Он протянул его Грему, а тот в свою очередь стал ознакамливаться с его содержимым. Я встала на цыпочки и заглянула в листок. Глаза поползли на лоб.
— Дед!? А как ты себе представляешь, мы вдвоем все это потащим. Тут только свечей необходимо купить пол мешка. Я не говорю уже про всякие крупы. И многое другое. У нас столько рук нет.
Дед немного помолчал, а затем развернулся, чтобы уйти обратно в дом.
— Ты права Риса, — не стал отпираться он, — я позову кого-нибудь вам на подмогу. Это действительно большой список. Когда я его составлял, то не думал, что столько выйдет. Ждите здесь.
Мы с облегчением остались ждать, где было велено. То бишь около ворот. Я сильно озябла и хотела уже зайти в дом, дабы взять свой платок. Эта идея мне показалась самой правильной. Только я сделала несколько шагов в сторону жилой части дома, как нам на встречу вышел Ориен и довольный жизнью (видимо сытый!) поприветствовал нас.
— Я иду с вами. Учитель мне сказал, что вам нужна будет еще одна пара рук. Здорово! Хоть в немного вырваться из монастыря. Риса, чем опять недовольная?
— Всем! — буркнула я. — Одному тебе тут весело. А мы, между прочим, голодные.
— Говори за себя, — отозвался Грем, — я спокойно отношусь к лишениям. Вот придем из деревни, там и покушаем. Ничего в этом страшного нет. Не кривись ты так! Тебе вообще должно быть к такому не привыкать.
— Знаю я. Мне все об этом каждый раз твердят. А я, между прочим, живой человек. Голодный и холодный…