— Значит, ты увидела, кто это был? Хорошо, — дед пригладил свою седую бородку и положил пыльную тряпку себе на плечо. — Но сколько их, ты не знаешь, правильно?
— Да.
— Я думаю, не меньше десяти человек. Может быть в разы больше. Вооруженные… Скорее всего наемники. Что ж, теперь мы знаем, с кем будем иметь дело. Вспомни Риса, когда ты вылезла из своего окна наружу, какая погода была? На деревьях были листья, может быть, ты заметила траву?
— Не могу вспомнить, — от усердия я даже потерла виски пальцами.
Мне действительно никак не удавалось это сделать. Сейчас я понимала, что это очень важно. Ведь так можно понять, когда примерно они придут к нам. Хотя, как в том сне можно было вообще что-нибудь замечать вокруг?
— Я точно помню, что холода не ощущала.
— Нет Риса. Во сне обычно и не чувствуешь таких вещей. Поэтому нужно вспомнить именно то, что ты видела. Сегодня же, после ужина мы идем с тобой ко мне в комнату, и вместе попробуем разбудить твою память. Необходимо вытащить детали этого сна.
— Хорошо, — без особой охоты согласилась я, но прекрасно при этом понимая, как это крайне необходимо.
Хотя даже и не знала, что именно он будет делать. Когда позже, вечером, я отодвинула в сторону дверь дедушкиной комнаты, то в нос, сразу «ударил» сильный запах благовоний. Я его почувствовала уже на подходе, но сейчас мне показалось, что комната просто загорелась и сейчас сизый дымок, кольцами плыл по всему помещению. Я даже стала размахивать руками, дабы развеять его.
— Входи и закрой за собой дверь, — скомандовал дед, находящийся у противоположной стены, где стоял алтарь. — Не пугайся, скоро запахи немого притупятся, и ты не будешь чувствовать себя так неуютно. Это необходимо для того, чтобы твое тело сильно расслабилось, а мысли успокоились.
— Да я вроде бы не нервничаю, для того что бы успокаиваться, — возразила я, чувствуя, что понемногу этот запах одурманивает меня.
Я, слегка покачиваясь, направилась к деду. Тот положил на пол большую, но тонкую подушку. Подав мне руку, он помог мне аккуратно усесться. Плюхнувшись сверху, я увидела, как от меня в разные стороны, словно испуганные пичуги, разлетелся дымок. Я его стал ловить руками, играясь, словно маленький ребенок.
— Риса, прекрати! — легонько пожурил дед. — Сейчас я стану читать определенные молитвы, а ты должна будешь освободиться от любых мыслей и думать лишь о своем сне, вспоминая все в деталях. Поняла меня?
— Ага, а можно я буду за тобой повторять?
— Этого не нужно делать. Ты можешь неправильно услышать и все испортить.
— Я буду внимательна, — настаивала я на своем.
Сейчас мне казалось, что это весьма забавно.
— Пойми… ТО, что я сейчас буду произносить, нужно делать со всей осторожностью. Ведь такого рода молитвы — это определенная форма речи, которая оказывает существенное влияние на разум человека, его эмоции и даже внешние предметы (в какой-то степени). Каждый выдаваемый звук несет в себе определенный смысл. Так что тебе не стоит мешать и влезать. Постарайся сосредоточиться на своих собственных мыслях.
— Ладно, уговорил.
Я махнула рукой, позволяя деду делать то, что он умеет. Мне лишь оставалось, молча сидеть и внимательно его слушать. Дед сел напротив меня, подгибая под себя ноги. Руки он положил к себе на колени, ладонями вверх. Сначала я не слышала ничего, лишь глубокое его дыхание. Потом до меня стали доноситься отдельные звуки, словно кто-то пытался заговорить, но у него ничего не получается.
С каждым входом звуки становились отчетливее, громче, и вот я уже улавливала отдельные слова. Голова моя стала слегка кружиться, но пока я ничего не могла вспомнить. Все мои мысли сами по себе улетучились. Как будто сизый дым выместил их, заполняя пустоту своими клубами. Я лишь слышала голос деда, совсем не понимая, что мне нужно делать.
Одурманенная благовониями, мне никак не удавалось сосредоточиться хоть на чем-нибудь. Я почувствовала тошноту. Становилось все хуже и хуже, в голове начала пульсировать тупая боль. Было такое ощущение, что кто-то пытается взломать печать, поставленную неведомо кем, в моем сознании. Но ничего не выходило.
Вдруг дед замолчал, понимая, что со мной твориться не ладное. Быстренько встав со своего места, он поднес мне кружку с водой. Я смотрела остекленевшим взглядом на глиняный предмет в руках старика, не понимая, для чего он нужен. Мне понадобилось несколько минут, чтобы начать соображать. Быстро выпив всю воду, до капли, я отдала кружку опять деду. Теперь я понимала, кто стоит передо мной. И меня немного напугало, то, что всего несколько минут назад я ничего не соображала. Словно пустая соломенная кукла.