— Да-да, конечно, вы! Все у меня перед глазами потом стояли, — продолжал шофер скороговоркой. — На вас обоих тогда лица не было: с мамой беда у вас вышла. А вы мне тогда здорово в голову запали, все думал, одни ребята во всей Москве, хоть бы меня разыскали! Ведь говорил я, что в тринадцатом парке работаю. Ей-богу, все вспоминал… А это, значит, и есть ваша мама? Как ваше здоровье-то теперь, не легче? — обратился он к Елене Ивановне. В голосе его слышалось неподдельное участие.
— Ничего, спасибо. — Елена Ивановна слабо улыбнулась. — Теперь вот домой едем, а дома, говорят, и стены помогают.
— До отправления скорого поезда номер девяносто один Москва — Баку осталось пять минут. Просьба к провожающим — освободить вагоны!
Хриплый женский голос из репродуктора поверг Ваню в уныние: всего пять минут… Они стояли с Сашкой на перроне, и то и дело их толкали, задевали чемоданами, кошелками. Ваня с надеждой глядел на ярко освещенный вход вокзала, ждал: сейчас появится Нина…
— Ну, Вань, в общем, пиши, как доехали. — Сашка широко, по-мужски размахнулся, они хлопнули друг друга по рукам так, что обожгли ладони. Обнялись.
Поезд медленно тронулся. Ваня вскочил в тамбур, сорвал с головы шапку, замахал ею над плечом проводницы. Сашка что-то крикнул в ответ.
Оттеснив Ваню, проводница захлопнула дверь и, стряхнув с форменной шинели снег, прошла в вагон.
Ваня поплотнее закутался в одеяло. Совсем недавно мчались они в таком же вагоне в Москву… Почему «мчались»?.. Может быть, до сих пор туда едут…
Но нет: за окном зима, где-то там, в заснеженной Москве, остались Сашка, Нина.
А их ждет родной южный город на жгучем берегу…
«Как-то там мой, печоринский, конь?» — с нежностью подумал Ваня и вспомнил, как часто под окнами квартиры звонко цокал по асфальту подковами серый мерин. Ваня знал: это был обыкновенный мерин, и возил он пустые бутылки — тару с приемного пункта стеклянной посуды. Но когда по утрам под окнами раздавался цокот копыт и хозяин — босой, небритый лезгин в зеленой суконной фуражке важно покачивался на крупе, обхватив кривыми нотами брюхо мерина, Ване казалось, что под окнами скачет Печорин…
Внезапный гудок встречного поезда и вспыхнувшая сквозь щели по краям дерматиновая штора на окне заставили Ваню вздрогнуть. Показалось, за окном зашумели огромные кроны деревьев, во вот последний рывок ветра, сжатого между вагонами, толкнулся в окно купе, и опять стало тихо.
Свесив голову, Ваня прислушался. Елена Ивановна дышала ровно, значит, спала — и шум встречного поезда не разбудил ее.
РАССКАЗЫ
КРАСНАЯ ШАПОЧКА
— А-а, Лешка, зря ты бросил заниматься!
Уже пятнадцать лет приветствует меня этими словами Красная Шапочка, когда мы встречаемся с ним на углу возле молочного магазина. Мы живем на одной улице, по утрам ходим сюда за кефиром.
Когда-то Красная Шапочка был моим учителем в музыкальной школе, вернее сказать, моим мучителем. Теперь мы товарищи — разница в возрасте почти не ощущается, — при встречах надолго останавливаемся, говорим о погоде, о космонавтах, о новых кинофильмах, что идут в нашем кинотеатре.
— Ты все на заводе? — спрашивает Красная Шапочка. — Слесаришь? Забежал бы как-нибудь ко мне — у меня кран в ванной что-то барахлит. Слыхал, американцы с Марса грунт взяли? Вот черти! Мо-лод-цы! — Красная Шапочка любит смотреть телевизионные передачи. — А мой кот Маркиз вчера полбутылки вина вылакал. Представляешь? Бутылка была закрыта неплотно, он опрокинул, зубами, подлец, вытащил пробку, я прихожу, а он уж пьяный, валяется на спине, лапки поджал, мурлычет. Ну прямо «Раскинулось море широко…».
Я привык к ассоциативному мышлению Красной Шапочки и не удивлюсь, если сейчас, игнорируя паузу хотя бы в четверть такта, он переведет разговор с Маркиза на море. Ну да, так и есть.
— А я строю себе катамаран! — радостно сообщает Красная Шапочка. — Да! Такой, знаешь, с цепной передачей, как на велосипеде! Ты не можешь достать пластик? Нет? Жаль, жаль… Слушай, ты же слесарь, помоги наладить передачу? Шестеренку поставим на длинной оси, на ось с обеих сторон наденем лопасти, как миленькие будут крутиться! Эх, Лешка, походим мы с тобой по морю! Представляешь, солнышко, штиль, и мы с тобой на катамаране. Как нам будут завидовать, а! Давай двухместный сделаем? На двухместном катамаране — Евгений Николаевич Хвостов и Алексей Крюков. Звучит?! То-то же… «Венецианские прохлады…» Парам-барам-парам-барам!.. Ей-богу, не пожалеешь! — Красная Шапочка хлопает меня по плечу. — Привели мне на днях в первый класс мальчишку, маленький такой, шустрый, глазенки бегают. Что, спрашиваю, Моцартом станешь? Растерялся, плечами пожимает. А знаешь, говорю, кто такой Моцарт?..