Когда подошло время отъезда Бэллы, Нора предложила проводить ее на вокзал. Мы заехали в гостиницу за ее чемоданчиком, затем наняли извозчика — они уселись на широком сидении, застеленном белым полотном, а я примостился против них на узенькой скамье, поджав ноги, но они вплотную прикасались к их коленям. В этом прикосновении, в нашей молчаливой близости, в их еле уловимом теплом дыхании, достигавшем моего лица, было что-то уютное и возбуждающее. Мне было невыразимо приятно, хотелось, чтобы эта поездка никогда не кончалась.
Мы попрощались с Бэллой, и она уехала, оставив нас на опустевшем перроне. Тогда Нора как-то странно взглянула на меня — вопросительно и в то же время скорбно и, поддавшись внезапному порыву, стиснув мою руку повыше локтя, повела меня обратно безлюдными улицами. Мне и в голову не пришло спросить, куда мы идем, мой язык одеревенел от напряжения. Когда мы добрались до их дома и я протянул руку к выключателю, она перехватила ее…
— Стоит лишь вспомнить, сколько бед принес Перфанов этому краю! — вновь услышал я голос Стратиевой. — Но чего я никогда не смогу ему простить, это того, что он засадил в тюрьму невинного человека лишь за то, что тот осмелился выступить против него. Не хочу злорадствовать, и все же… Бог мне судья, но когда я увидела его в гробу…
Я ошеломленно взглянул на нее. О чем говорит эта женщина, кто засадил в тюрьму невинного человека? Неужели она хотела сказать, что…
— Ты что-то путаешь, — пробормотал я после секундной заминки, — если ты думаешь, что Перфанов виновен в том, что Михаил Тенев сел в тюрьму…
— А кто? Разумеется, это его вина… Впрочем, прошу прощения, я забыла, что ты был его протеже…
Ее голос стал грубым и хриплым.
Я мельком взглянул на ее обнажившиеся круглые колени и заинтересованно подумал, как бы она поступила, если бы я решил ее обнять. Наверное, отпрянула бы, прибегнув к весьма красочным выражениям, одновременно расстегивая дрожащими пальцами пуговицы моей рубашки, и я постоянно сталкивался бы с ее огромным носом, пока не оказался бы поваленным на кровать, полузадушенным мертвой хваткой, выжатым до капли и выплюнутым, как пустая кожура…
— Нетрудно заметить, что ты строго придерживаешься древнего правила: "О мертвых ничего, кроме хорошего!" — ввернул я, бросая на нее иронический взгляд.
— Никогда не следовала этому глупому принципу. Считаю его вершиной человеческого лицемерия.
— А зачем Перфанову было нужно… сажать Тенева?
— Очень просто, из-за его пресловутой технологии, которую он пытался внедрить как новаторскую… Прошло много лет, пока, наконец, выяснилось, что эта технология, за которую он получил множество орденов и наград, — полный блеф!
— Почему блеф? Она ведь давала отличные результаты!
— Это он выдавал их за отличные, — криво улыбнулась Стратиева. — Ему довольно долго удавалось вводить в заблуждение начальство в Софии, но в конце концов истина выплыла наружу. Оказалось, что Михаил был прав, протестуя против внедрения. Но что из этого — столько лет гнить в тюрьме! Попал, как кур во щи…
Когда вскоре я остановился у тротуара, она взглянула на меня, и в ее зеленоватых глазах сверкнул огонек раскаянья.
— Знаешь, пару лет тому назад мы с Атанасом смотрели твою пьесу, нам понравилось.
Я испытывал органическое отвращение к слову "нравится", но все же кивнул, сдержанно улыбаясь.
— Благодарю.
— Ну, до свидания! — резко протянула она мне руку. — Рада была увидеться, хоть и по такому поводу…
Я шмыгнул носом в новом приступе раздражения.
— Прости, хочу спросить у тебя еще кое-что… Раз у тебя такое мнение о покойном, почему ты пришла на похороны и настаивала на том, чтобы проводить его до могилы?
Она смело выдержала мой взгляд.
— Не думай, что я сделала это по соображениям героя "Круглой шляпы" — чтобы убедиться в том, что Перфанов действительно мертв и предан сырой земле. Меня попросил Атанас, а в отличие от меня — он благороден и абсолютно не злопамятен…
— Благодарю за исчерпывающее объяснение… Особый привет товарищу Стратиеву!
— Обязательно передам! — кивнула она. — Он обрадуется… Желаю тебе всего наилучшего и новых творческих успехов!
Мне показалось, что она хотела добавить еще что-то, но передумала, весело тряхнула волосами и легко выскользнула из машины…