— Да здравствует шарага, пары до вечера и жизнь в общаге с тараканами, - возразил другу Мендель – Вы как знаете, но я до 11 класса пойду. Мы с родителями уже подобрали несколько интересных институтов, и потихоньку мы с мамой разбираем темы билетов.
—То, что тебе, зубриле, уже известны универы и институты, куда ты пойдешь, никого не удивляет, но вот с Кеглей я - согласен. Общажная романтика она ведь не в тараканах, понимаешь? Там пацанчики пива принесут, потом к девахам вместе через балкон, ээх! - мечтательно протянул Вождь.
— Отец меня вот в Питер отправляет, в семинарию, там сейчас времена лихие, каждый день в новостях то и трубят о перестрелках да погромах - в словах Моисея была тревожность.
— Молитвой спасешься, Моисеюшка, я вон пока в армии буду чалиться два года, за мое здоровье помолишься - с шуточной просьбой обратился к однокласснику Вождь.
— Пацаны, может сходим в храм на службу в воскресенье? - предложил Моисей. - Скорей бы достроили новую церковь, не терпится увидеть вновь храм в наших краях.
— Ты здесь храмов то и не видел в живую, о каком вновь говоришь? - поправил друга Мендель.
— В первом классе я вообще боялся ляпнуть, что общаюсь с тобой, а тут за десять лет теперь и в храм ходить стало почётно. — предался воспоминаниям Кегля.
Так и дошли до своего квартала ребята. В разговорах и подколах прошли они несколько улиц, но именно на своём районе почувствовали на затылках чей-то взгляд. Никто не стал об этом говорить, так как звучало бы это очень странно.
— Кегля, не забудь про футбол в пятницу! – сказал Вождь голосом, какой используют обычно учителя, когда хотят напомнить о чем-то важном.
— Нет, мне с братом сидеть нужно. - печально ответил Кегля.
— Сплавь его играть, пусть с мелкими тусуется, нам хороший игрок не помешает. С центральными играем, для них победа как способ задрать носы. - Вождь настаивал на своём, не видя абсолютно никаких причин пропускать игру.
— Постараюсь что-нибудь придумать. - пообещал Кегля и ребята разошлись по домам.
Мысли ребят пусть и были противоречивы, однако сходились в том, что можно выдохнуть и начать наслаждаться летними деньками. Уроки позади, родители не будут гонять зубрить билеты на экзамен, поэтому можно играть днем в футбол, а вечером бежать на дискотеку.
— Кирюша, это ты? - голос мамы доносился из дальней комнаты дома.
— Да, мам. - ответил Кегля.
— Сегодня я в ночную смену ухожу, присматривай за братом, если захочет поиграть, глаз с него не спускай, и приготовь суп на завтра. - одновременно с макияжем раздавала указания женщина 36 лет.
Кирилл Кегля рос с матерью и братом. Отец ушел к другой, что было частым явлением этого времени и этого населённого пункта, поэтому роль помощника мамы и мужчины в доме брал на себя старший сын.
— Хорошо, мам. - без особого удовольствия ответил сын.
— Кирилл, долго с братом не засиживайся, укладывай его спать в девять, как закончатся «Спокойной ночи, малыши», а после и сам не засиживайся и Дендей своей кинескоп не сажай, ясно! – Екатерина была меньше ростом старшего сына, и соответственно, слабее, но Кирилл всегда слушался маму, так как понимал, что в этой вселенной остались только они одни.
— Да, мам, никаких прелестей жизни, только сухие страницы Достоевского, что задали на лето! – с сарказмом произнес Кегля.
— Не ёрничай мне тут! А то, про гульки свои забудешь на раз-два, Ясно?
— Да. – сухо ответил Кирилл и с высоты своего большого роста уставился в пол, будто там уже были строки из «Преступления и наказания», которые он стал читать, чтобы исправить свою дерзость.