— Ну да, теперь же курилка у нас по всему дому, почему бы и на кухне и не смолить? Я же уберу! - гневалась женщина.
— Будешь убирать, как огород, или как дом своей сестры, которой уже два месяца нет? - спокойным тоном начал говорить священник.
— Ты думаешь я тебе изменяю? - с явным гневом начала Лидия закипать, как чайник на плите.
— Если сопоставить по тяжести проступка, я бы предпочёл измену с мужчиной, нежели переход на сторону к той, за которой я гоняюсь с 87 года, которая чуть не вывернула мне кишки и дважды чуть не убила нашего сына. Ты понимаешь о ком я, не притворяйся дурочкой! - тон священника набирал обороты, тем временем солнце за окном клонилось к закату.
— Раз сам с ума сошёл, то сына то не втягивай. Ведьм каких-то приплетает, про которых кроме тебя никто и не думает- начала оправдываться Лидия, подходя к сыну и обнимая его. - Сынок, разве ты ему веришь? Это же я мама!
— Я бы хотел верить мам, вот только папа не упоминал, что говорил о ведьме! - резким движением Леша вырвался из объятий матери и начал плакать.
— Сынок, нужно быть внимательнее, а то потеряешь нечто ценное. - сказала женщина, держа в руках молитвенник, который успела достать из кармана сына.
Лидия Константиновна быстро направилась к двери и скрылась за ней. Отец Павел побежал вдогонку.
— Папа! Стой! Это ловушка! - кричал Моисей, показывая на окно, где солнце скрылось за горизонт.
Отец не послушал, и Леша побежал следом. Подбегая к двери, он услышал хлопок, после которого отец Павел повалился на землю, а Лидия скрылась в темноте улицы.
Рискуя жизнью, Моисей затащил отца в дом. Вспомнив уроки ОБЖ, юноша начал проверять пульс и спустя некоторое время все же его обнаружил. Заострённая доска торчала из плеча священника, Леша тем временем вызывал «скорую».
«Раз-два-три-четыре-пять! Ведьма начала искать!»
Самые тёмные времена заставляют думать о том, что более ничего хорошего уже не случится. Тучи сгущаются день ото дня и положительные моменты пролетают, так как становятся незначительными.
— То есть вы оба знали обо всем еще до собрания и решили промолчать? - Рома расхаживал по палате с раннего утра, выслушав рассказ Леши, он был явно зол.
— Мы считали, что сможем вернуть ее, надеялись дотянуться до света. - Моисей говорил, не отрывая взгляда от отца, который был без сознания.
— Достаточно света? В итоге молитвенник у ведьмы, толк в том, что мы знаем личность приспешника - нулевой, а Клаша сегодня начнёт жатву, ведь все козыри у нее на руках. Мне кажется, мы попали в беспросветную задницу! - Рома сгущал краски, однако во многом он был прав - Ладно ты, наивный сынок, впервые столкнувшийся со всем, но батя твой, он же лучше всех знает, как эти чертовки мозг пудрят!
— Он надеялся вернуть жену, разве ты не хотел бы вернуть Клавдию? - Лёша говорил со старшим, как с ровесником, ведь в данный момент он объяснял ему почему тот не прав.
Рома молчал, он просто кинул взгляд на Лешу и сказал:
— О Пашке позаботятся, а ты в четыре чтобы был на ручье.
После этих слов, ветеран Афгана вышел из палаты.
Все участники «бойзбэнда» чувствовали надвигающуюся угрозу, только Лёша ощутил на себе полноценно на что способна ведьма. Она лишила подростка матери и ранила отца. Возможно, сегодня она пришла бы за ним, вот только сын позаботился об отце и освятил палату и положил под кровать вербу.
Мендель провел весь день в библиотеке. Только он особо не читал, а улавливал детали.
Библиотекарь носит крестик, уборщица нет. В неожиданных ситуациях у Клашенко вырывается "Боже мой", у бабы Клары "Чёрт тебя подери", одна всех ругает, а другая ласковая в каждом слове, уборщица ненавидит животных, а библиотекарь подкармливает.