– Так что вы будьте начеку, Андрей Леонидович, – завершила Грошева и томно потупила взор. «Еще одна в союзницы набивается, что ли?» – не понял Андрей.
– А Викентьева-то какое отношение ко всему этому имеет? – вслух удивился он.
– Так она ж лучшая подруга Лошаковой, – объяснила Грошева. – К тому же ближайшая сотрудница Монаховой.
Раньше он почти не замечал Викентьевой – и ни разу не говорил с ней более или менее подробно. Разве что, припомнил, холодком болотным на него всегда веяло, когда она ощупывала его своим взглядом очковой змеи.
Итак, вырисовывалась следующая диспозиция: на его стороне два хлипких и, как он предполагал, не слишком надежных союзника: Сырнева и Грошева… кто еще?.. Трифотина?.. Что-то не верится. А на другой… не счесть врагов?.. Но не отступать же теперь, когда все уже определилось! Да и чем он рискует? Тоненькой книжицей? Мелочь в сравнении с той, что скоро выйдет там, в метрополии? Служебной карьерой? На черта она ему нужна!..
Сырнева, кстати, сообщила ему и еще одну занятную новость. С неделю назад в издательство вломился (именно этот глагол она употребила) Мартын Бекасов. Восстав, так сказать, из гроба, в который его загодя определили провинциздатские верхи, он навел на всех ужас, подобный тому, что вызывает шаровая молния.
– Входная дверь как будто взорвалась! – захлебываясь как всегда словами, с интонацией восторженного трепета рассказывала Сырнева. – Половицы тряслись, стекла дрожали… А как он орал, Андрей Леонидович, как орал! У меня аж внутри все похолодело. С директором чуть сердечный приступ не случился, Лошакова валерьянку пила, один Цибуля как истукан стоял. Только повторял все: «Да вы успокойтесь, Мартын Николаевич, вам же вредно волноваться…» Куда там, он от Цибули отмахнулся – и опять на директора: «Почему моей книги нет в плане? Что вы тут о себе возомнили! У меня о Самокрутове очерк в книге, меня сам ГПК поддерживал. Да один мой звонок – и всю вашу кодлу разгонят!..» Так и сказал, Андрей Леонидович: «всю вашу кодлу», – с придыханием повторила Вероника Сергеевна. – Они потом дня три в себя прийти не могли…
Вот это Мартын так Мартын! Выходец с того света! Стало быть, «утечка информации» так на него подействовала, что он и о болезни своей забыл… Ну, дай ему Бог здоровья!
7
Стопроцентное подтверждение рассказа Сырневой Андрей получил незамедлительно. Лошакова, определяя ему график работы до конца года, начала именно с бекасовской «Колоброди», буркнув в порядке примечания:
– Можете готовить к сдаче в набор своего подзащитного.
Андрей удовлетворенно кивнул – и тут же получил другого рода указание:
– А к декабрю должна быть закончена работа над рукописью Казорезова.
– Я же положил вам на стол редзаключение на эту рукопись. Она для издания непригодна.
– Это не редакторское заключение, а какая-то критическая статья! Вы у нас не критиком, а редактором работаете… – загудела на малых оборотах бормашина. – Вы получили указание от руководства – и будьте любезны выполнять!
– Если вы требуете от меня готовить к производству недоброкачественный товар, то, пожалуйста, дайте мне это ваше указание в письменном виде.
Лошакова метнулась к своему столу и через минуту вручила Андрею редакционный бланк, на котором значилось:
«Прошу сообщить дату сдачи в набор работы А. Казорезова «Плешивый овраг».
Андрей поморщился и ниже ответил:
Как следует из написанного мною редзаключения, работа А. Казорезова не может быть издана в силу недостаточных идейно-художественных достоинств и на основании распоряжения Главка. Прошу сообщить, какой работой ее заменить в декабрьском графике сдачи рукописей в набор.
Получив ответ, Лошакова бегло просмотрела его и, захватив с собой, покинула редакцию. Через несколько минут Андрея потребовал к себе директор.
– Андрей Леонидович, – без предисловий сухо начал дир. – Мы уже выясняли с вами насчет книги Казорезова. Она стоит в плане будущего года и должна выйти в соответствии с графиком.
– В моем редзаключении, – так же сухо ответил Андрей, – достаточно подробно проанализирована эта работа и сделан вывод о том, что она не пригодна для издания. То же самое было сказано в контрольной рецензии Главка.
– Если вы встали на путь нарушения трудовой дисциплины, придется передать эту работу другому редактору.
– Передавайте. Но я в любом случае дело так не оставлю.
– Камила Павловна, пожалуйста, возьмите у Андрея Леонидовича работу Казорезова.