— Я знаю, о чем ты думаешь, — сказал он.
— Вряд ли, — ответил Зак.
Разнович холодно и жестоко улыбнулся.
— Ты гадаешь, смогли ли те, кто слушал с твоего жалкого передатчика, который мои люди уничтожили, отследить тебя до того дома, чтобы последовать за тобой сюда. Не смогли. За тобой не следовали, и преимущество нашего местоположения в том, что мне видно всех, кто приближается по дороге, на милю.
Тишина.
— Нечего сказать? Все еще ощущаешь смелость?
— Не смелость, Разнович. Признаюсь, я ощущаю отвращение. Ты не можешь зарабатывать лучшим образом, не продавая пистолеты детям? Это не нравится людям.
Улыбка Разновича стала шире.
— Хорошо. В твоей крови есть немного огня. Мне нравится вызов. Нет радости в допросе того, кто сразу начинает визжать.
В тусклом свете Зак увидел жуткий блеск в глазах Разновича. Почти голод.
— Мои люди тебя подготовят. Это не будет длиться долго. А то, что будет потом, покажется тебе вечностью. Ты будешь благодарен, когда я соглашусь оборвать твою жизнь. Но я не сделаю это, пока ты не скажешь, на кого ты работаешь, и где они.
Разнович вышел спиной вперед, вернулся во тьму. Через секунды пришли Скотт и его друзья. Они не говорили, во второй раз за час напали на Зака, пинали уже ноющее тело. Наконец, они позволили ему встать. Он с трудом стоял на ногах, когда его вывели из погреба в смежную комнату.
Тут было больше света — ослепительный луч прожектора в углу комнаты. У дальней стены была койка, как в больнице. На потолке торчали крюки. Разнович, высокий, худой и сутулый, стоял там, сжимая моток верёвки.
— Как хорошо, — сказал Разнович, — что ты в лучшей своей одежде. Скотт сказал, что предлагал купить у тебя кроссовки, но ты отказался.
Зак выпятил подбородок, но ощущал, как участился пульс.
— Сними их, — сказал Разнович.
— Нет.
Опасная тишина.
Разнович шагнул вперед, еще сжимая веревку. Зак увидел петлю на конце. Краем глаза он заметил, что Скотт направлял пистолет на него.
Ничего не поделать. Он сбросил кроссовки.
— Хорошо, — выдохнул Разнович.
Скотт подбежал и схватил кроссовки. Ни он, ни Разнович, ни другие не слышали то, что Зак слушал уже сорок пять секунд. Вдали гудели лопасти вертолета.
И все началось.
* * *
— Тебе нужно быть готовым, все произойдет быстро, — сказал ему Раф. — Если Разнович и его команда поймут, что мы их нашли, мы не знаем, что они сделают. Ты знаешь, что это?
Он поднял металлическую канистру размером с банку колы, с одной стороны был рычаг.
— Граната? — спросил Зак.
Раф кивнул.
— Но не осколочная, а светошумовая. Когда она взрывается, она источает ослепительный свет и громкий шум…
— Отсюда и название, — сказала Габс.
— Светошумовая граната полностью запутает тебя, если ты ее не ожидаешь. Мы ею получим пару секунд преимущества, когда будем входить.
Пауза.
— Вы пробьете путь, да? — тихо спросил Зак.
Габс улыбнулась.
— Мы ведь тебя еще не подводили, милый?
* * *
Светошумовых гранат было две. Хоть он отчасти ожидал это, шок чуть не отбросил Зака в сторону.
Прогремел выстрел со стороны двери, прожектор, озаряющий комнату, разбился. Стало темно, но лишь на миг.
У двери были две фигуры. Они держали винтовки. На каждой был прицеплен сильный фонарь, лучи от них рассекали тьму.
Голоса. Мужской и женский. Они кричали Разновичу и его банде упасть на пол. Больше выстрелов не было, но воздух наполнили стук кулаков и ног по животам и коленям. После побоев Зак невольно ощущал радость от того, что его мучители пострадали тем же образом, что навредили ему.
Он услышал скуление Скотта на полу. В полумраке он видел, как Мортон и Голден жалко сжимались в углу.
Разнович тоже был на полу, но у него были другие планы. Он смог вскочить, сжимая петлю, умудрился надеть ее на голову одного из прибывших.
— НЕТ! — Зак подоспел вовремя. Петля оказалась на шее напавшего, и он прыгнул вперед, просунул руку перед лицом. Петля затянулась, но рука Зака не дала ей задушить.
А потом второй из прибывших подбежал, сбил Разновича на пол ударом винтовкой. Он упал со стуком.
Раф ослабил петлю на шее Габс. Зак убрал руку.
— Я думал, вы не придете, — сказал он.