Надавил на кнопку дверного звонка, но прождав несколько секунд, открыл дверь дубликатом ключа. Аккуратненько проводил всё ещё прибывающую в шоке Эмми в квартиру, и усадил на диван. Сам потопал на кухню искать, чем бы таким напоить ее, приводя в чувство.
Но разве будет успокоительное в этой холостяцкой берлоге. Вернувшись в комнату, где Эмили сидела всё на том же самом месте, как и оставил. Открыв бар, нашёл початую бутылку коньяка. Налил в рюмку и протянул девушке. Она странно посмотрела сначала на меня потом на содержимое рюмки.
― Пей! ― приказной тон подействовал.
Обхватила рюмку дрожащими пальцами и, не церемонясь, опустошила её.
― Вот дурёха, кто ж так пьёт, ― выговаривал, поглаживая по спине, заходившуюся кашлем Эмили.
И надо же было нелёгкой именно в этот момент в комнату принести Грэга, который увидев дрожащую и утирающую слёзы девушку. Молча размахнулся и вломил мне в челюсть со всей силы.
Как только голова на месте осталась. Думаю, что моя жертва стоила того, потому как Эмми вышла из оцепенения и, заметив вновь занесённую для повторного удара руку Грэга, подскочила затараторив:
― Не смей, он не виноват, что коньяк не в то горло попал! Извинись немедленно! ― сердито выговаривала она моему другу.
― Не переживай, детка, ― попытался хитро улыбнуться, но из-за рассечённой губы вышло кривовато, ― он всегда сначала бьёт, а потом разбирается, дикий ангел… ― пробурчал я, исчезая в ванной, чтобы подставить саднящую щёку под струи ледяной воды.
Да, денёк выдался крайне напряжённым. Слегка промокнув лицо полотенцем, пошёл на поиски этих двоих, потому что в гостиной было пусто. Обнаружилась эта парочка на кухне, Эмми, что-то готовила на плите, а этот нехороший ангел, спокойно попивал себе кофе. Вторая кружка стояла там, где видимо раньше сидела смертная. Подняв на меня свой серьёзный взгляд, спросил, как ни в чём не бывало:
― Кофе будешь?
Брови удивлённо поползли вверх, но всё же кивнул.
Вскоре перед нами Эмми поставила на скорую руку состряпанный омлет с беконом и сыром. Каждый из нас ел молча, думая о своём. Все были порядком измотаны. Ожидая наступления темноты, надеясь, что крепкий сон поможет нам восстановить силы.
глава двенадцатая
Грэгер Тофт
Спал урывками. Стоило закрыть глаза, как возникал в памяти образ дрожащей и заплаканной Эмми. Тяжело вздохнув, поднялся с кровати. Натянув пижамные штаны, направился в кухню, где собирался заварить себе порцию крепкого кофе и подумать над сложившейся ситуацией.
Включил кофеварку. Гипнотизируя её своим взглядом думал, что совершенно не чувствую вину, врезав Тагу. Словно сквозь воду услышал чей-то голос... и вздрогнул от неожиданного прикосновения тёплой ладони к моему плечу.
Резко развернулся… оперся пятой точкой о столешницу, а ладонь говорившего со мной человека уперлась мне в грудь. Моргнул. Не до конца поверив, что передо мной в легком коротком халатике стоит моя соседушка.
Не знаю, чем я думал, но руки сами скрестились на её пояснице и медленно… притянули… её ко мне. Наши взгляды встретились, перехлестнулись. Её зелёные озёра поглощали в свой омут мои, цвета чёрного янтаря.
Оказывается, моё тело живёт в своём ритме, а разум напрочь отключился, если я зарылся ладонью в копне тёмно-русых волос, касаюсь её губ своими. Для начала изучающим и почти целомудренным поцелуем, ожидая, что она мне точно по морде врежет. Но нет. Она просто застывает в моих руках, не отвечая.
Это раззадоривает меня. Мой поцелуй становиться настойчивее. Нежно очерчиваю языком контур её таких манящих губ. Этот манёвр позволяет мне углубить наш с ней поцелуй, проникая языком внутрь её рта сплетаясь язычками в, только нам с Эмми известном, танце.
Совершенно потеряв голову, прокладываю чувственную дорожку от уголка губ к мочке уха, которую легонько прикусываю, вырывая из её груди стон. Продолжаю свой путь, перекидывая копну волос чуть назад открывая полный доступ к нежной женской шейке моей, так называемой соседки.