Прикрываю одеялом и бесшумно покидаю помещение, возвращаясь к другу, ожидающему меня для выноса мозга, либо для рукоприкладства. Хороший удар в челюсть, возможно, поможет включить мой мозг, и я перестану реагировать на смертную, как влюблённый подросток.
Таг стоит, опираясь руками, отведёнными назад о ту самую столешницу, у которой мы миловались с Эмми. Хватило всего лишь воспоминаний о нашем прелюбодеянии, как в паху заныло. Стиснув зубы, направился к раковине, без сожаления выливая уже совершенно холодный кофе.
― Вы, что тут вытворяли посреди ночи, позволь узнать? ― сложив руки на груди, друг сверлит меня своим коронным укоряющим взглядом, от которого всем, кроме меня хочется забиться в самые недра земли и не высовываться ещё, как минимум пару столетий.
― Так повторюсь. Кофе пили, ― демонстративно поднося кружку в его сторону.
― Ну, да – ну, да, сказки на ночь будешь своим детям рассказывать, если будет чем делать.
― Всё сказал? ― поинтересовался, аккуратно возвращая чистую кружку на сушилку
― Похоже, совсем мозги размякли! Знаешь, что ждёт тебя, нарушь ты запрет на отношения со смертными? ― почти замогильным голосом поучает меня Таг.
― Знаю. Всё… Я спать.
Разворачиваюсь и на автопилоте покидаю свою же кухню. Чувствуя, как спину прожигает гневный взгляд друга. Открываю первую попавшуюся дверь на моём пути. Вхожу, не зажигая свет. Ничком падая на кровать, вырубаюсь.
глава тринадцатая
Грэгер Тофт
Желания просыпаться нет совершенно. Особенно, когда чья-то женская ручка так ненавязчиво поглаживает мой живот.
"Женская рука на моём животе! Какого черта у меня в постели делает женщина!"
Дёргаюсь в сторону и прикладываюсь затылком о прикроватную тумбочку. Сонливость, как рукой сняло. Обернулся в сторону недовольного бурчания и застыл, как вулканическая лава. На моей кровати спокойно себе спала Эмми.
Сдёрнул одеяло, окидывая взглядом с ног до головы нас обоих. Выдохнул с лёгкостью, глядя на наши тела, прикрытые одеждой. От прохлады в комнате, моя так называемая соседушка заёрзала, протянула руку, пытаясь нащупать сползшее одеяло.
Не теряя времени скалой навис над ней, фиксируя её руки над головой и с ноткой недовольства в голосе, громко спросил:
― Что ты забыла в моей постели, Эмми?
Несколько мгновений молча разглядывает меня сквозь полуопущенные ресницы.
― Это не твоя постель, ― рявкает она, ― хотя да твоя, но… в общем, ты сам выделил мне эту комнату, забыл? ― глядя своими изумрудами, не таясь в мои глаза.
Не отказываю себе в удовольствии сорвать с губ девушки утренний поцелуй, который плавно перетекает на шею, медленно опускаясь к ложбинке груди.
Видимо привлечённый нашими разборками, с той стороны двери раздаётся голос моего друга:
― Эй, Эмми, у тебя там всё в порядке? ― не дожидаясь ответа, дверь в комнату открывается. Являя нашему взору слегка сконфуженного Тага, но заметив меня, в бешенстве произносит:
― Гр-рэ…ге-р-р! Твою ж мать!
― Мать только не упоминай! ― парировал я.
― Да, что б ты прошёл все круги ада! ― распалялся друг.
― Припозднился с пожеланием, уже начал, ещё вчера, ― заверил его, как ни в чём не бывало, поднимаясь с кровати.
Поравнявшись с Тагом похлопал того по плечу:
― Не стоит так блюсти моё целомудрие, ― произнёс усмехнувшись.
Открыв дверь, расслабленной походкой покинул комнату, оставляя этих двоих с недоумением на лицах.
Скрылся за соседней дверью. Хотелось крушить и метать молнии. Войдя в ванную комнату, двинул кулаком в стену, превращая своим ударом эту часть мраморной плитки в гору крошек на полу. Даже сбив костяшки в кровь не почувствовал облегчения, словно, кто-то навёл на меня приворот, только объект, увы, попался неподходящий.
Стоя в душе под ледяными струями воды искал выход. Он был всего лишь один: вернуться в свой мир и разобраться, что за чары на меня навели, а может, прокляли. Стало смешно и вместе с тем грустно.
Пока не начал бить озноб, не пытался даже закрутить кран.
Чувствую себя этаким моржом. А если заберём Эмми в страну Жёлтых вод, то боюсь, такие процедуры станут частым явлением, либо… замотал головой, отгоняя назойливые мысли. Одевшись в лёгкие брюки и тенниску, поплёлся на кухню в надежде, что крепкий кофе поможет вернуть моё хладнокровие и позволит сосредоточиться именно на том, для чего я остался в мире смертных.