Сидеть рядом с ними можно до бесконечности, но появилось странное ощущение, что я отбираю у них последние мгновения жизни, потому резко встал.
Подошел к самому маленькому ребенку - мальчику лет десяти, дотронулся до плеча:
- Прости меня, малыш! Я ничем не могу тебе помочь.
Мальчик спокойно смотрел сквозь меня. Ещё чистая, но мятая маечка, лямки от шорт лежат на худющих плечах. На голове бейсболка с вентилятором. Козырёк бросает слабую тень на курносый нос и на щеки. Правая со свежей царапинкой, а над головой чисто-белый огонёк Печати. Такой спокойный светлячок, поставивший точку в судьбе этого ребёнка. Как и у старших брата и сестры, как и у родителей.
Сестра малыша выглядела года на три старше. Прядки цветных волос почти до плеч, проколотая ноздря, мягкие черты лица. Какая-то лукавинка во взгляде. Девочка чем-то неуловимым напомнила мне Ли. Не внешне, а какой-то внутренней пружинностью и искрящимся озорством.
Старший брат совсем взрослый, под двадцать, с меня ростом. Карие глаза уставились в пустоту, слегка спутанные лохмы, резкие контуры скул, широкие плечи...
Зря я рассматриваю этих детей, зря. Опять вернулся к малышу и протянул руку к Печати. Огонёк слабо пощекотал указательный палец. Чуточку толкнул Печать. Светлячок качнулся в сторону, но тут же мягко вернулся на своё место. Такая эта Печать несерьёзная, просто раздавить между пальцами можно. Ну, я и сдавил.
Печать мигнула и... погасла.
В этот миг я осознал, ЧТО натворил - я погасил ЕГО Печать. Сжался, зажмурился, ожидая Кары, ожидая Развеиванья.
Но, ничего не происходило. Медленно открыл глаза. Меня никто не Карал?
Невольно улыбнувшись, осторожно подошел к девочке и погасил её Печать, потом к парню, а следом и мама с папой лишись этого страшного знака. Я с улыбкой оглянулся и вздрогнул.
Рядом стоял наставник Павел.
- Ты сделал выбор, сынок, - проговорил наставник тихим, похожим на шелест листвы голосом.
Голос я слышал впервые.
Слабый ветер еле шевелил полы просторной одежды, как и мои теперь. Ветер дул непонятно откуда. Поверхность под моими ногами стала абсолютно прозрачной, и я разглядел внизу огромный бок нашей планеты. Евразийский континент уходил в тень и тут же вспыхивал мириадами искусственных звезд фонарей и окон.
- Где же я найду на твое место нового Предупреждающего? Ладно. Решим. Н-да-а-а... Маленький любопытный Серенький. Твой статус в этой вселенной... Н-да... Качественно изменён, но поздравлять не буду. Сам поймешь почему. Посмотри-ка, малыш, на этих людей.
Павел кивнул в сторону земной семьи.
- Что видишь, Серенький?
Я видел. Видел, что Судьба этой семьи предрешена. Им нужна Печать, как точка их существования. Печать, которая сохранит их последние дни на земле от напастей и невзгод, принесёт толику радости и счастья. Охранная Печать. Осталось только её вернуть.
* * *
Осенью на побережье вечер приходит быстро. С темнотой в прибрежных кустах начинают полоумно скрипеть цикады, поднимается ледяной ветер.
Тони появился из ниоткуда, выпрыгнул на ещё теплый песок. Оглянулся, заметил меня, сидящего на песке, и устало пошёл в мою сторону. Остановился в нескольких шагах.
Мы больше не могли коснуться друг друга. Я спокойно смотрел на моего друга, а Тони на меня. Друг слабо улыбнулся и пошевелил пальцами, здороваясь.
А я запустил по запястья в песок обе ладони. Холод притаился под тёплым песком. Почуял. Почуял родственный морозный ком, живущий во мне, и моментально прильнул к пальцам доверчивым дворовым песиком.
Я поднялся с песка, отряхнул штанины. Прощально махнул Тони рукой. Наши встречи больше не имели смысла, но мы всё равно встречались. Несколько секунд рядом. Несколько секунд молчания. Я подцепил рукой белый плащ, брошенный на песок. Глубоко вздохнул и побрёл с пляжа, не оглядываясь.
* * *
У меня остались воспоминания о школе и странные сны. Я скольжу в толпе людей, легонько касаясь спешащих куда-то мужчин и женщин, детей и старушек. Я ищу. Огромный человеческий муравейник. Люди, люди, люди... Торопятся, тянут за собой неподъёмные сумки, детей...
Нашел. Выхожу из потока времени. Мир вокруг меня замирает, становится блёклым, серо-белым. Я чувствую ЕГО присутствие за спиной. Его Воля скользит сквозь меня, сквозь пальцы к человеку. Секунда, и над головой бедняги зажигается звёздочка Печати.
Пора возвращаться в реальное время. Проводник его Печати не может долго задерживаться на одном месте.
Люди, люди, люди... Струятся вокруг меня и сквозь меня, Хранители почтительно и опасливо кивают мне при встрече. Почти явственно вздыхают с облегчением, когда я проскальзываю мимо.
А я продолжаю поиск. Чтобы поставить Точку.
Чаще всего я вспоминаю Школу.