— Текст интервью уже у вас, — встал один «пиджак», за ним и второй. — В течение суток возможны изменения, завтра съёмки.
— Просим отнестись серьёзно, — добавил второй и обратился к директору филиала. — Мы ещё свяжемся позже.
На этом они удалились.
— Что скажете? — повернулся к ним Вениамин Петрович.
— Великолепная возможность, — тут же взяла слово бойкая Маргарита. — Медийное продвижение полезно как Игнату, так и нашей компании в целом. Надо выжать по максимуму!
Кажется, её мнению никто не удивился. Честолюбивая карьеристка не могла отреагировать иначе. Босс смотрел на Игната, кажется, желая узнать больше его точку зрения.
— Почему бы и нет, — пожал плечами сноходец. — Главное, чтобы совсем хрень не заставляли говорить. А то у наших пропагандистов бывает…
Кедров имел в виду нередкие случаи, когда на федеральных каналах ведущие и общественные деятели теряли связь с реальностью и начинали лить что-то совсем бредовое. В последнее время такое случалось слишком часто.
— Маргарита, позаботишься, — повернулся к женщине Вениамин. — Чтоб из нас клоунов не сделали.
— Конечно, — энтузиазм кураторши хлестал через край.
— Ладно, — отмахнулся директор. — Дальше сами. У меня и так дел навалом.
И, похоже, он не лгал. Игнат отметил, что немолодой мужчина, кажется, сдал в последнее время. Под глазами появились синяки, а лицо постарело. Учитывая происходящее — неудивительно.
— Твоя копия текста, — Вениамин толкнул ему папку с бумагами. — И там еще полезная информация для тебя.
Последняя фраза вызвала любопытство. Покинув его кабинет, они с Маргаритой распрощались. Кедров отправился на завтрак. Спустившись на лифте, он дошёл до фуд-корта, где обнаружил своих.
Группа талантовцев сидела за одним столом, а с ними один военный из отряда лысого Александра. Сейчас он был рядом с Аней и с улыбкой что-то рассказывал.
«Алексей», — вспомнил его имя сноходец, походя к компании уже с завтраком. — Доброе утро всем.
— Привет… привет, — нестройно поздоровались сидящие. Военный пожал его руку.
— Ну что? — тут же вылезла вперёд Аня. — Зачем тебя вызывали? Может, новое чего сказали?
«И откуда она знает?» — задался вопросом Кедров, но скрывать не стал. — Интервью хотят со мной снять…
Он в паре слов обрисовал ситуацию.
— Ого, — экспрессивно воскликнула девушка. Остальные реагировали куда более спокойно. — А с нами будут подкасты?
— Не знаю, — пожал плечами хоасит и уткнулся в тарелку.
— Да по-любому нет, — настроение Ани менялось мгновенно, перейдя в дурную фазу. — Опять, как мудаки, будем хернёй заниматься!
— Да ладно, чего ты, — попытался успокоить её Федя.
— Ой, утухни, а, — вызверилась на него девушка. — Это тебе всё норм. Мне не нравится, я сюда пришла не за этим.
— Так вы товарищи или нет? — влез военный. — Игнат, похлопочи за них. Всё же надо как-то друг за друга стоять.
Кедрова просьба удивила. Вроде бы безобидная, она возлагала на него обязанности, при отказе от которых отношение к нему явно ухудшится. Он внимательнее присмотрелся к этому Алексею, не спеша отвечать.
Молодой и крепкий, он был бы, наверное, даже смазливым, если бы не шрам на щеке. Слишком заметный рубец делал лицо, скорее, угрожающим, чем мужественным. Как адепт Хаоса спецназовец ничего особенно из себя не представлял, хоть и слабаком не был, пребывая на пятом уровне. Неудивительно, переход на шестой было непростым делом из-за некоего барьера.
Услышавшая предложение Аня вперилась в хаосита умоляющим взглядом. Федя и Катя хоть реагировали не так бурно, но тоже смотрели ожидающе.
— Ну, Игнат, — тут же подхватила девушка. — Помоги, а. А то мы здесь сдохнем, пока всякой хернёй занимаемся!
Чтобы добавить убедительности, она отсела от Алексея к нему и сделала умоляющее личико.
— Легко, — спокойно ответил он. — Я даже способ знаю.
— Что, правда? — Аня удивилась такой сговорчивости. И не зря.
— Да, — кивнул Кедров. — Вот только в дерьмо попадите, как я. Так, чтоб из него хрен выберешься живым. Дальше обещаю, что всё само выйдет.
Услышав его, девушка скисла. Неожиданно отреагировал чёртов Алексей.
— Ой, — хмыкнул он. — Будто ты там что делаешь. Максимум отсиделся где-нибудь и вылез потом.
Кажется, спецназовец и сам понял, что последней фразой хватанул лишку, но было уже поздно. Он фактически выразил мнение об Игнате и весьма нелестное. Неожиданно обычно спокойного сноходца взяла резкая, жгучая злость на этот выпад.