– Может, все-таки представишься? – скучным голосом осведомилась Катя.
Взгляд стоящей перед ней девушки внезапно вспыхнул, затем незнакомка отвела его в сторону. Катя сдвинула брови, проследив за ней взором. Прямо на грязном асфальте, среди окурков и пятен от машинного масла нежным аквамарином пульсировало:
МАРИНА
А чуть ниже более мелкими буквами:
кафе
Катя желчно усмехнулась.
– В ресторан приглашаешь, подруга? Так у меня все с собой… Из горла будешь? Или манеры не позволяют?
С этими словами девушка наклонилась за фляжкой, выругавшись, – все содержимое разлилось по асфальту, и от бутылки остались лишь осколки, тускло мерцающие в темноте.
– Не беда, – холодно улыбнулась Катя, выпрямляясь. – Я сейчас новую куплю, и тебя, Марина, сдует к чертям. Ты немая, но не глухая же? Или все-таки глухая? Так вот, дорогуша, читай по губам: «Приема не будет!» Учет и ремонт. Усекла?
Глаза Марины расширились, тлеющие угольки превратились в два пылающих факела, словно внутри тела девушки бушевал неистовый пожар.
Катя переступила с ноги на ногу, на мгновение задумавшись.
– Ладно, – смягчилась она. – Платить есть чем?
Неподалеку остановились двое парней, минуту назад вышедших из ночного клуба. Один из них ткнул пальцем в Катю, что-то сказав приятелю, и тот пьяно хохотнул.
– Я на халяву не работаю, – как ни в чем не бывало продолжала «беседовать» с призраком Катя.
– Нормальная заява! – воскликнул один из парней, качнувшись в сторону, будто маятник. – Ну че, может, наскребем?!
Смерив молодых людей ледяным взглядом, Катя стремительно зашагала обратно в бар.
– Эй! – позвал второй парень, пытаясь поймать девушку за руку. – Ну че ты? Иди к нам, не стесняйся! Передумала?
– За базар нужно отвечать, – поддержал друга его покачивающийся приятель.
– Уроды, – бросила Катя и, резко развернувшись, быстро пошла в обратном направлении.
Пройдя сотню метров, Катя немного расслабилась.
«Вроде отстала. Куда теперь? Домой?»
Она остановилась, оглядываясь по сторонам прояснившимся взглядом. Пожалуй, нужно выбираться из этих подворотен…
Пока она раздумывала, куда направиться, воздух перед ней внезапно затрепетал, словно завернувшись в немыслимый серебристо-искрящийся узел. Легкая вспышка, и призрак Марины вновь оказался буквально на расстоянии вытянутой руки.
– Отвали, – сквозь зубы проговорила Катя, но Марина не двинулась с места. Ее некогда пышущие жаром глаза угасли, теперь в них читались невыносимая усталось и мука. А еще Кате показалось, что в них скользнула мольба.
«Только о чем ты хочешь попросить меня?!» – мысленно произнесла Катя, обходя безмолвную фигуру.
Свернув в переулок, она убыстрила шаг, но спустя мгновение снова знакомая вспышка и глаза Кати опять перехватили молящий взгляд.
– Настырная барышня… – вздохнула Катя, накидывая на голову капюшон. Она уже едва ли следила за тем, куда несли ее ноги, движимая лишь одной целью – избавиться от не в меру настойчивой «попутчицы». С другой стороны, ее смущало упорство своей новой знакомой. Как там ее, Марина? Похоже, она отчаянно хотела что-то ей показать…
Катя свернула в какую-то темную подворотню, пахнуло затхлостью. Пройдя несколько метров, она с досадой ткнула ногой, обутой в кед, старую обшарпанную стенку:
– Приехали… И откуда тут тупик?
Она повернулась, но, к ее изумлению, Марины рядом не оказалось:
– Куда завела, дура?!
Помешкавшись, Катя посмотрела на стену с отслаивающейся штукатуркой.
«А почему бы и нет?» – шепнул внутренний голос. Катя часто слышала его у себя в голове. Это одновременно был ее голос и чей-то чужой. Поискав глазами, она заметила неподалеку от стены обломки досок. Выбрав несколько штук подлинней, она соорудила из них нечто вроде шатких ступенек. Осторожно поднявшись на получившееся сооружение, Катя уцепилась пальцами за верхний край стены и, подтянувшись, перемахнула на другую сторону.
– Ого, – вырвалось у девушки, когда она спрыгнула вниз. Отряхивая ладони от пыли, она с любопытством огляделась.
«Похоже на територию фабрики или какого-то комбината, – подумала Катя. – Только давно заброшенного…»
В пользу этого умозаключения красноречиво свидетельствовали громадные, исписанные граффити ворота, облезлый высоченный забор, на верхушке которого еще сохранились гнутые кольца колючей проволоки, мятые, подернутые ржавчиной трубы, спящие корпуса промышленных зданий с выбитыми стеклами… Судя по этому, а также по проросшим сквозь металлоконструкции деревьям, жизнь на этом комбинате угасла не один год назад.