тильник на стол, и они вместе склонились над планом монастыря, чтобы определить свой дальнейший путь. Подходящих комнат оказалось несколько, и все - на разных этажах. Эмилиан щелкнул ногтем по полукруглому залу в конце длинного коридора, изогнутого к северу в дальней трети от выхода. - Теперь вывести Лиенну отсюда тайком будет немного сложнее, - заметил он. - Могу вернуться в казарму и перерезать всех спящими, - коварно предложила Луна, глянув в его сторону. - Тогда и тревогу, чуть что, поднимать будет некому. Снова она за свое. Эмилиан уперся рукой в стол и сжал пальцы. Закрыл глаза. Выдохнул. - Достаточно. Ты здесь по моей просьбе, а не по заданию своих Сестер, так что никаких убийств без необходимости. Даже не шути так. - И давно ты стал моралистом? Ты, кто каждый день по своему желанию меняет чужие судьбы! Подумать только! - голос Луны так и сочился ехидством; она стояла, уперев руки в бока, и смотрела на Эмилиана в упор. - Я терпеть их не могу, этих церковных лицемеров. Ты тоже. Признайся... Лина. Не будь Эмилиан в перчатках, его ногти давно впились бы в дерево стола. - И что же, теперь надо убить всех церковников на материке? - словно со стороны услышал он свой ровный голос. А ведь Луна вспылила по-настоящему. Неужели он зацепил больную тему? - Хотя бы этих! Подумай сам: они защищают чудовищ! Тех, кто издевается над нам подобными! Неужели это не злит тебя, не вызывает желания отплатить им? Эмилиан искривил губы в злой усмешке и покачал головой. Злит, еще как. А Лину - тем более. Но это не имеет значения. Он обязан руководствоваться принципом разумности, а не своими желаниями. И Луне придется поступать так же, пока они работают в паре. - Повысь голос еще раз, и тогда... - Что тогда? - перебила его Луна, готовая парировать что угодно. Что угодно, кроме фразы, которую Эмилиан и собирался сказать с самого начала: - ...тебя точно услышат. И ты будешь убивать, чтобы не убили тебя. Придется и мне, несмотря на то, что это всего лишь их работа. Я не моралист, Луна. Я точно знаю, где проходит моя граница между убийством, самозащитой и казнью. А твоя, похоже, давно уже стерлась. Не найдя, что ответить, Луна раздосадовано замолчала и покосилась на дверь. Они оба ненадолго притихли, прислушиваясь к происходящему снаружи. На самом деле, Луна почти не кричала, когда спорила с ним. Но Эмилиан обрадовался, что ее проняло. Спорить с ней о чужой смерти он не имел никакого желания - хотя бы потому, что все равно останется при своем мнении. - Помнится, ты надеялся сохранить этот маскарад в тайне. А как ты собираешься обмануть Лиенну? - спросила Луна спустя паузу. - Я думаю так: мы отведем ее в мой замок, исчезнем, затем я приведу себя в порядок и встречу ее как положено. Скажу, что попросил Сестер о помощи и получил ее. Если у нее и останутся какие-то подозрения, спросить прямо она все равно не решится. Ни у тебя, ни у меня. Луна захихикала как ни в чем не бывало. - Хорошо. Хорошо! Мне нравится. Так, с чего начнем обход? - С этого зала на первом этаже. Если Лиенна не здесь - заглянем на второй, потом в подвал. Надеюсь, мы успеем. У нас всего час, помни об этом. Придя к согласию, Эмилиан и Луна направились к выходу. Но, едва выглянув из кабинета, они неожиданно нос к носу столкнулись с тремя рыцарями Солнца. Сапоги еще как минимум пятерых грохотали чуть поодаль, неумолимо приближаясь. Эмилиан и Луна быстро переглянулись. - «Я же говорила» можешь вслух не повторять. Я поняла по глазам, - громко сказала Луна и подбоченилась, очевидно, для того, чтобы получше продемонстрировать удивленным рыцарям свой глубокий вырез. - Доброй ночи! Не подскажете, где тут у вас пытают проводников? Мы немного заблудились. Рыцари быстро переглянулись, точно избегая смотреть на Сестру Амаранта. Эмилиан оценил обстановку. Узкий коридор, а трое воинов обступили их полукругом, обнажив мечи. Места для маневра мало. Налететь на меч грудью легко. Правда, рыцари немного опустили оружие, отвлекшись на Луну... - Именем Богини и великого понтифика, вы арестованы, - заговорил самый старший на вид, с вислыми усами и широким носом. Остальные черты лица скрывала тень от шлема. - Сдайте свое оружие и встаньте на колени. Вас допросят, и вы расскажете, зачем вы сюда пришли и что сделали с двумя рыцарями в караулке. - Да мы и так скажем. А лучше покажем. Правда, Лина? Услышав ненавистно-дразнящее имя вслух еще раз, Эмилиан испытал прилив гнева - и по лицу его внезапно скользнул ветерок. Луна дикой кошкой бросилась на ближайшего рыцаря, вцепившись ему в запястье руки с мечом. Миг - и они схватились так тесно, что стало невозможно ранить одного и не задеть другого. Оставшиеся двое замешкались. Один из воинов, стоявший напротив Эмилиана, направил внезапный выпад ему в живот, но меч налетел на закаленную пластину наруча, вскользь ударился о косточки корсета и отскочил. Эмилиан стиснул зубы, сдерживая вскрик и чуя, как горячий гнев неудержимо разливается в груди. Никто не смеет на него нападать! Виолит под одеждой жарко вспыхнул, энергия, не покидая тела, прокатилась от сердца к левой руке; Эмилиан сделал шаг вперед и раскрытой ладонью впечатал рыцаря затылком в стену. Медь шлема со скрежетом смялась, обнажив сталь, и металл звонко лопнул. Рыцарь повалился на пол без чувств. Эмилиан шагнул назад, встряхнул занывшей от рикошета кистью и обнажил кинжал. В стороне неприятно звякнула сталь. Луна отбросила меч рыцаря, схватилась за свои кинжалы и на глазах Эмилиана до упора всадила клинок сопернику в бок. Воин вскрикнул, дернулся - и внезапно закатил глаза, распахнув рот, точно испытал невыносимую боль. Луна даже не пыталась оставить соперникам ни единого шанса выжить. Увернувшись от атаки следующего противника, Эмилиан заметил, что длинный развевающийся подол платья Майи скрадывает все движения его ног. Плащ же закрывает корпус и плечи. Неудивительно, что третий из защитников монастыря теряется в поединке с ним, да и атакует как-то неуверенно. - Нас не учили драться с женщинами, - выдохнул рыцарь, - но выхода у меня нет. Ах вот оно что! Эмилиан снова принял удар на наручи, поставив руки так, чтобы лезвие прошло плашмя и потеряло скорость и силу. И тут Луна оказалась рядом с рыцарем. Она вскинула руки с кинжалами, и в лицо Эмилиану хлынул порыв ветра, насыщенный запахом виолита и окисленного металла. Когда они опустились, Эмилиан заметил, что клинки Луны слабо мерцают, источая светящийся дым. Рыцарь легко отбил одну ее атаку, ложную, но удар вертикально снизу парировать было нечем. Вырвав клинки из тела воина, Луна подскочила к Эмилиану и вскинула подбородок, точно спрашивая: «Ну что ты?». Эмилиан глянул в сторону караулки. Рыцари, спешившие на помощь павшим, были уже совсем рядом, буквально в пяти шагах. Осталось максимум две секунды до новой схватки. Решение пришло мгновенно. Эмилиан отстранил готовую к атаке Луну себе за спину и отщелкнул крышку футляра. Грани пузырька с взрывчатым порошком уперлись ему в ладонь. Глядя в упор на рыцаря, бегущего впереди, Эмилиан размахнулся и бросил пузырек в стык стены и потолка. Грянул оглушительный взрыв, и узкий коридор заволокло густой пеленой с резким запахом. Несколько камней откололось и упало на пол. В глазах закололо. Луна скрипнула зубами и сплюнула в сторону. Четкие шаги рыцарей смазались, некоторые даже остановились совсем. Воспользовавшись передышкой, Эмилиан достал пузырек со жгучим зельем, плеснул себе на руки и облил клинок. Под воздействием едкого концентрата от перчаток повалил белый дым. По кромке лезвия побежало синее пламя, способное разрезать металл при точном ударе. Эфес кинжала стал медленно нагреваться. Обычно это зелье строго дозируют по каплям... но тут случай особый. Глянув в сторону, Эмилиан убедился, что Луна уже скрылась в пылевом облаке. Он сконцентрировался на энергии виолита, текущей через тело, и заставил ее изменить направление. Слух обострился, и его голову заполнили шорохи доспехов, шум дыханий, потрескивание дымящихся перчаток и попискивание мышей. В висках привычно поселилась тупая боль. Отбросив все лишнее, Эмилиан смело шагнул в густую пыль, держа руки перед собой. Рыцари Солнца, похоже, решили поступить так же: несколько раз рядом с ним, свистя о воздух, пролетел ищущий плоти клинок. Поблизости раздался низкий гул, еле различимый, как вибрация: кто-то из воинов попытался применить магию, чтобы рассеять пыль, но тщетно. Эмилиан усмехнулся и направился в сторону гула. Спустя пару мгновений перед его глазами предстала спина рыцаря. Эмилиан хлопнул его по шее облитой зельем ладонью и, дождавшись вопля, ударил эфесом по основанию затылка. На шум крика и падающего тела бросились еще двое, и пыль перед Эмилианом завихрилась, гонимая стальным ветром. Он с переменным успехом парировал удары, наносимые вслепую; вскоре выбил меч у одного, сильно ранил и сбил с ног другого. В пылу боя, разгоряченный и собственной, и пролитой кровью, Эмилиан наконец ощутил свободу от самого себя - дикую, яркую, как молния. Но эйфорическое озарение схлынуло, как только пыль начала рассеиваться и стали заметны силуэты окружающих. Бой опять усложнился. Эмилиан стиснул зубы, сдержал тяжелое дыхание и с ускользающим сожалением вернул контроль над собой. Мелькнувшая мимо Луна сражалась в пыли с закрытыми глазами. Калиново-красные веки были плотно сомкнуты, а клинки в руках взмывали и падали, всякий раз находя цель - металл или плоть. Она с