юся от ветра паутинку, прижал ладони к каменной кладке, и колкий холод продрал кисти и затылок. Стало легче. Ему следовало навестить королевну в первую очередь, перед визитом к простой служительнице церкви. Так положено по этикету. И должно найтись веское основание, которое заставило Эмилиана поступиться формальными, но, все-таки, правилами. Он закрыл глаза и сосредоточился, насколько позволила сдавившая горло тревога. Лиенна видела его в женском платье там, в монастыре. Она узнала его. Возможно, ему попросту стыдно и неловко к ней явиться, вот он и тянет время. Объяснимо и понятно. Но вот в чем соль: он поддался на уговоры Луны и в чем-то даже поступился собственным «я», чтобы только вытащить Лиенну оттуда. Подобное он сделал бы... разве что, для Катэля или Майи. Все. Но Катэля Эмилиан знает с глубокого детства, а Майя - его любимая, хоть и докучливая сестра. Чем же Лиенна заслужила подобное отношение? Тем только, что она королевна? Это вряд ли. Есть еще один вариант, конечно, но его Эмилиан сразу отмел. Королевна мила во всех отношениях, но слишком юна для него; ей стоит найти себе ровесника... Но вот она, похоже, решила иначе. Лиенна смотрела на него этой ночью так же, как и Мелинда - только что. Эти искры в глазах, эту восторженную завороженность ни с чем не спутать. А замечтавшимся, влюбленным невесть во что девушкам очень сложно объяснить, что в реальности все не так, как они себе представляют... Эмилиан несколько раз уже сталкивался с этим в прошлом. С тех пор и разлюбил балы и приемы. Эмилиан с усилием провел руками по лицу и скрестил их на груди. Голова закружилась. Вспомнился Вивиан - враждебно-обеспокоенный, даже испуганный. Он так волнуется за дочь... Эмилиан легко мог себе представить, на что герцог готов пойти, что готов с ним сделать, если Эмилиан использует юную и оттого наивную Лиенну в своих целях. А судя по Луне и по Вивиану, все посвященные в тайну только этого от него и ждут. И это, чего греха таить, действительно соблазнительно. Только вот его, вообще-то, прекрасно устраивает и собственное владение. Разве что, хотелось бы больше полномочий касаемо виолита, еще одну шахту в свое распоряжение или собственный выход к морю... Встав рядом с Лиенной, возведенной с его помощью на престол, он получит не часть, а сразу все. Эмилиан размял кисти рук и выпрямился. Все определится сегодня. Он войдет и узнает, как поведет себя Лиенна; влюблена ли она в него, как отчаянно при каждом разговоре намекает Луна, или просто благодарна за спасение и защиту. Но пускай все сведется к благодарности. Видят боги, так будет намного легче для них обоих. Взаимный обмен. Ничего личного. Добравшись до покоев королевны, Эмилиан постучался и прислушался. - Войдите! - довольно бодро ответили изнутри. Но, едва он шагнул в комнату, как Лиенна, сидящая на постели, громко ахнула, скрестила лодыжки и закрыла лицо руками. Эмилиан закрыл за собой дверь изнутри и остановился у входа, глядя на покрасневшую до ушей королевну. И что это значит? Повисло неловкое молчание. - Доброе утро. Как вы? Вас ничего не беспокоит? - нарушил Эмилиан душную тишину, глядя на пятно солнечного света на правом локте королевны. Лиенна сглотнула и, часто моргая, в упор уставилась на Эмилиана сквозь растопыренные пальцы. Ее щеки, накрытые ладонями, ярко пунцовели. А взгляд... верно, взгляд тот самый, блаженный, с искрами. Он не ошибся. Что же. Лучше всего будет постараться незаметно отстраниться от нее - настолько, насколько это возможно, конечно. Все-таки, начиная с этого дня, он не выпустит ее из замка даже в город; в таких условиях отдалиться от нее... несколько затруднительно. Поэтому Эмилиан предпочел для начала хотя бы не подходить слишком близко, пока не убедится, что это действительно необходимо. - У вас глаза такие... выразительные, - наконец решилась ответить Лиенна, убрав руки от губ. - Вчера - особенно. Красивые... Так вот зачем Сестрам эта раскраска: она приковывает внимание к глазам, не давая запомнить черты лица. Эмилиан подавил улыбку и легко кивнул, принимая комплимент. - Да, вы уже говорили. Благодарю. Как вы? - Хорошо, - сбивчиво ответила Лиенна. - То есть, не совсем. Она встала, величественно выпрямила спину и со своего места, не приближаясь, долгим тоскливо-просящим взглядом смерила Эмилиана, обняв себя за плечи. Он же услышал за спиной знакомый стук в дверь. Юстина? Как вовремя. - Вас беспокоит что-то конкретное? - полюбопытствовал Эмилиан, скрещивая руки на груди. Тянуло опереться спиною о дверь, но он сдержался. - В голове путаница. У него тоже. - Может, вы не выспались? - Может. - Юстина проводит вас к завтраку, так что можете еще отдохнуть, если вам нужно. - Спасибо. Вновь повисла неловкая пауза. Лиенна явно хотела что-то сказать, но пока не решалась: это читалось по ее приоткрытым в нерешительности губам. Нет, не стоит туда смотреть... Самое время откланяться. - Простите, мне пора идти. Увидимся позже. Как только Эмилиан вышел от Лиенны, к нему подскочила Юстина. - Господин, вас искал начальник городской стражи. Он просит о помощи. Королевский герольд объявил народу о Походе, люди встревожены! Вас ждут у моста. Просили поспешить. - Что? Юстина кивнула, дожидаясь, пока Эмилиан сообразит, что к чему. Потерев лоб, он нахмурился, поморгал и снова взглянул на берегиню. Она стояла перед ним, сложив руки за спиной и вытянувшись в струну. Гладкое лицо не выражало никаких эмоций. Глаза мерцали, как два камня. - И герольд не явился сперва ко мне? - Нет, как видите. Отринув минутное замешательство, Эмилиан решительно зашагал к главному выходу из замка. Вязкие, сумбурные мысли о Лиенне и о их - по отдельности - будущем ушли в тень. Их вытеснили более насущные вопросы. Например, с какой стати герольд короля посмел нарушить закон, что сейчас происходит на улицах и как поступить, чтобы во владении не начался хаос? Вместо прежней тревоги Эмилиана охватил сосредоточенный гнев - и он показался более удачным чувством. По крайней мере, с гневом у него никогда не было проблем. У начала моста его встретил солдат из уличного патруля и низко поклонился, звякнув кольчугой. - Ваша светлость, мне приказано сопровождать вас к магистрату. Идемте, скорее! Они пошли по улицам, провожаемые долгими взглядами и неразборчивыми перешептываниями, затем дважды свернули направо и скрылись в тенях. Старинные дома, покосившиеся навстречу друг другу, полностью отрезали узкий и короткий переулок от солнечного света. Там, в прохладе и сырости, солдат огляделся, достал длинный амбарный ключ, отпер тяжелую дверь, всю поросшую мхом, разжег факел, и они спустились под землю. Тоннель длиной в три квартала вывел их прямиком в низкий зал под магистратом. А на первом этаже Эмилиана встретил начальник стражи. - Рад видеть вас в порядке, ваша светлость. Герольд уже задержан, - склонив голову в приветственном поклоне, отрапортовал он. - Он в кабинете младшего секретаря, под строгой охраной. Никуда не денется, пока вам не будет угодно с ним поговорить. - Хорошо. Что люди? - Эмилиан взглянул в окно. За мутноватым стеклом метались неясные тени. - Собралось уже около сотни, но их становится все больше. Разогнать? - Нет, пока не надо. Я выйду сам. Где Арлен? - Господин председатель на балконе. Как бы не сказал ничего лишнего... - начальник стражи смолк на середине фразы, почесал в затылке и махнул рукой в направлении лестницы. - Присмотрите за ним, вам это удастся лучше. Меня он никогда не слушал. Эмилиан поднялся на второй этаж, вышел на балкон - и оказался над волнующейся толпой. При виде графа люди притихли и заинтересованно уставились вверх, против солнца, ударившего Эмилиану в спину и затылок. Он покосился в сторону Арлена. Тот шумно отдувался, округлив полные красные щеки. - Что здесь происходит? - тихо спросил Эмилиан. - Зудят все про Поход! Они мне и слова вставить не дают! - недовольно бросил тот и по знаку графа отошел от парапета. - И все? Ладно. Дальше я сам. Оставшись в одиночестве, Эмилиан поднял к небу раскрытую ладонь: так он приветствовал народ и призывал его к молчанию одновременно. Белый блик от перстня скользнул по глазам. - Народ Исы! Мне известно, что вас тревожит, но знайте: беспокоиться не о чем, - громко огласил он. - У нас все готово к защите от Похода, остались лишь мелочи, и мы с ними справимся. Послушайте, это важно: начиная с завтрашнего дня, вход в город закрывается для всех, кроме хлеборобов и их обозов. Здесь, за неприступными стенами, вы будете в безопасности. Вам не о чем волноваться. Позвольте мне взять на себя заботу о вашей защите. Краткое молчание снова сменилось гулом множества голосов. Эмилиан тихо выдохнул и взглянул вниз, стараясь выделить взглядом из однообразной толпы тех, чьи возгласы долетали до его слуха: - Почему вы не сказали раньше? Почему скрывали это от нас? - Мы имеем право знать! - Все в порядке, вы в безопасности, - повторил Эмилиан, и его ровный твердый голос разнесся над площадью, перекрыв шум толпы. - Поколения до нас переживали Походы, и мы тоже переживем. Близится сезон сбора урожая. Нам нужно запасти его вовремя, чтобы пережить грядущую зиму. От напоминания об урожае люди замешкались: явно задумались о насущном. Эмилиан уже приготовился облегченно выдохнуть, но тут одна пожилая женщина, окольцованная пустым пространством шириной в шаг, вскрикнула, точно дикая птица, и вскинула руки к небу. В ее пальцах сверкнул отполированный тысячами прикосновений м