альцы. «Благородный», зовут его люди, - но интересно, в чем именно? И как попирание закона дарует благородство? - Так ты Сокол? Тогда почему ты уверен, что сможешь спокойно отсюда уйти? - Что? Но, Эмилиан... - пораженно выдохнула Лиенна, не дав Соколу возразить. - Так нельзя! Я же сказала, что он помог мне! Он же... не просто так пришел! Эмилиан взглянул на нее и покачал головой. Разве дело в деньгах или в артефакте? Дело в принципе. Преступления должны быть искуплены наказанием. Лиенна ведь свои, с тюрьмой и с побегом на бал, условно выражаясь, уже искупила. Что там стало с ее магией? - Ваш дядя заходил на днях и тоже просил помощи... А вот стараниями Сокола вы угодили в тюрьму, и хорошо, что в мою, а не в вашу, Гела. Лиенна не нашлась, что ответить. Оно и правильно: с ней случай особый. Но тут, поймав паузу, заговорил Сокол: - Я наслышан, что вы человек чести. Не крадете, не обманываете и ничего не скрываете. И готовы оказать услугу за услугу, не глядя на то, что перед вами за человек. Моя лежит перед вами. И снова этот странный человек как будто подглядел что-то в его душе. Но каким образом? Эмилиан стиснул зубы и вновь попытался заглянуть в сознание разбойника. Не вышло. Здесь и вправду что-то нечисто. Может, он маг? - В самом деле! Я ведь не такая уж особенная. Но мне вы помогаете. А ведь и я тоже... Никто не безгрешен. Прозвучало как провокация. Неплохо. Эмилиан не стал спорить, а предпочел сохранить лицо. - Это так. Хорошо... будь по-вашему. Следуй за мной. Лиенна, а вы ступайте в свою комнату. - Я пойду с вами. Что вы намереваетесь устроить? - подозрительно спросила Лиенна. - Пожалуйста, ждите меня там, - с нажимом сказал Эмилиан. - Все в порядке. Я уже определился и решение не изменю. Лиенна вздернула подбородок и гордо вышла. Проводив ее взглядом, Эмилиан выждал с полминуты, пока стихнут шаги, а затем отвел Сокола в свою лабораторию и достал из глубины шкафа большую темную бутыль с ярко-фиолетовым ярлычком. Сокол подал ему кожаную флягу. - Сюда. В стекле я не донесу. Вдруг придется перемахивать через стену, - усмехнулся он. - В моей городской стене есть слабые места? - без тени шутки спросил Эмилиан. - Слабые места есть везде... и у всех, - туманно возразил Сокол. Переливая зелье через воронку с фильтром, Эмилиан будто невзначай дотронулся до его рук - теплые, не лихорадочно горячие, - и снова заглянул в глаза. На этот раз преодолеть укол боли было легче, и, прежде чем накатила новая волна, Эмилиан обнаружил немного интересной информации. Например, его настоящее имя. Что же толкнуло барона, благородного человека, переметнуться из своей страны в соседнюю, через половину континента, и стать лесным разбойником? - Ты маг? - Скорее, неудачник, - усмехнулся тот, наблюдая за все понижающимся уровнем жидкости в опрокинутой бутыли. - А вот вы - проводник, который осознает, на что способен. Эмилиан стиснул пальцы на горлышке фляги. Большего проявления чувств он не мог себе позволить, как бы ни старались Майя и Лиенна. Нигде и ни при ком более. - И давно ты это знаешь? - ровно спросил он, как будто интересовался о пустяке. - Как только вас увидел. «Увидел». Блестящие, как в лихорадке, глаза. Сопротивление телепатии, встретившееся ему едва ли не впервые. Эмилиан без труда сложил все вместе. - Что у тебя с глазами? - То, о чем я не хочу говорить. Но мысли я не читаю, нет. Я просто... понимаю людей. Вижу, какие они. Кто они на самом деле. Как это... насквозь. - Значит, в твоем отряде нет предателей? - Нет, конечно. Это обходится слишком дорого. Эмилиан убрал руки с его пальцев и вернул почти опустевшую бутылку в шкаф. Сокол закупорил налитую до краев фляжку, перевязал пробку веревкой и осторожно разместил ее на дне сумки. - Надеюсь, всем хватит, - пробормотал он. - Удачи с зельем. Но встретимся еще раз - арестую лично. - Спасибо за понимание, - блеснул невозмутимой улыбкой легендарный разбойник. - И берегите королевну. Она станет самой лучшей королевой. Уж я-то знаю. Проводив Сокола к выходу, чтобы тот ничего не украл и не испортил - так уж он привык думать о преступниках, - Эмилиан вернулся к Лиенне, сдавшейся после четвертого стука в дверь. Она сидела вполоборота, одну ногу поставив на коврик у кровати, и читала. На Эмилиана она даже не взглянула. - Сокол ушел. С зельем. На этот раз. Можете быть спокойны. Лиенна кивнула. Ее плечи под тонкой материей платья вновь напряглись. - Что еще прикажете? Похоже, она давно мечтала высказаться. Потому лишь и впустила его. - Что? - Я ведь тут все равно что пленница, - ответила Лиенна и кашлянула, выравнивая голос. - Почему вы меня в тюрьме не оставили? Вам же было бы проще. Можно не беспокоиться ни о чем. Тем более, о такой мелочи. В тюрьме? Эмилиана захлестнуло негодование. - Что вы такое говорите? Я пытаюсь вас защитить. Не моя вина, что это так трудно. - Спрятать от всех, вы хотите сказать. Чуть что - ступайте в комнату, пожалуйста, и спрячьтесь, ведь это для вашего же блага. Да? Но тайное всегда становится явным. И мое время тоже скоро придет. Лиенна взглянула на него, и стало понятно: та встреча у кабинета состоялась не случайно. Она набрала воздуха в грудь, захлопнула книгу и повернулась к нему, выпрямив спину. Узел шнуровки сбился, растянулся, и узелок на одном из концов спустился почти до пояса. Эмилиан взглянул ей в лицо - решительное, напряженное. - Так вы это нарочно сделали? Зачем? - Я человек. Понимаете? Я человек, я живая! - взорвалась она. Плотно сжав губы после вскрика, Лиенна задрожала и обняла себя, ссутулившись. Ее плечи затряслись, дыхание сбилось. Она отвернулась, как смогла, но Эмилиан все равно видел, как налились цветом ее скула и ухо. - Я не хочу так. Не могу! Мне здесь так одиноко... - Но я с вами. - Нет, вы не со мной, - хрипло бросила Лиенна и махнула рукой. - Вы там. Вам все равно, что я чувствую. И вообще, и... - ее голос сорвался. Замотав головой, Лиенна закрыла лицо руками и громко всхлипнула. Слезы полились из нее ручьем, давно сдерживаемые, не иначе, и прозрачные полоски пролегли по запястьям. Слезы то и дело срывались с предплечий и капали ей на колени и постель. Лопатки проступили на согнувшейся спине, как крылья. Эмилиан тихо подошел, сел поблизости и стал ждать, пока Лиенна перестанет рыдать, размышляя, чтобы вытеснить этим желание обнять ее и успокоить. Почему-то это действие казалось неправильным. А с Майей всегда так естественно... Но он имеет право любить сестру и получать от нее взаимность. А тут... за что ему это? Эмилиан тихо-тихо выдохнул в сомкнутые ладони и смахнул со лба непослушные прядки челки. Мало кому хватало духу с ним пререкаться. Практически любой напор, кроме самого бесцеремонного, разбивался о его внешнюю невозмутимость, а грубость часто рассыпалась перед безукоризненной вежливостью. Но Лиенна спорила с ним, абсолютно осознавая, что делает. И у нее есть определенная цель, пока не слишком ему ясная. Сокол прав: Лиенна будет хорошей королевой. Если, конечно, доживет - с такими-то необдуманными поступками. - Я работаю так быстро, как могу, но вам еще не время показываться на людях, - успокаивающе молвил Эмилиан, поймав длительную паузу в ее судорожных вздохах. - Я... постараюсь находить для вас больше времени. - В своем расписании? - вдруг зло бросила Лиенна, вскинув раскрасневшееся лицо. - Я бы вас слушала, если бы вы слушали меня. Разве это непонятно? Я просто хочу диалога на равных. Приказов, думаете, мне дома было мало? Вас я бы слушалась... - она прервалась и опустила глаза. Слушалась бы взамен на определенную покорность от него. Истинное коварство женского рода. Впрочем, многие пытались подчинить его, и ни одной еще не удалось. Все они хотели лишь брать, не отдавая взамен. Притворяться, ни секунды не будучи в его реальной власти. - Я не стану с вами спорить. Во многом вы правы, - согласился Эмилиан. Часто проще согласиться. Не встречая сопротивления, собеседник обычно теряется, а у него появляется время все обдумать. Лиенна стерла слезы и внимательно на него поглядела. - Что-то не верится. - Давайте поговорим и вместе решим, как будет лучше для вас. Мы заключим соглашение. Только, пожалуйста, не плачьте. Эмилиан подал ей платок. Лиенна промокнула глаза, как можно тише шмыгнула носом и судорожно выдохнула. - Ох. Простите. Лиенна покачала головой, как бы не в силах сразу выразить все, о чем думает. Эмилиан пожал плечами, сохраняя внешнее спокойствие, хотя внутри у него было более чем неуютно. А когда она заговорила, он с трудом разобрал отдельные слова, то и дело переходящие в свистящий шепот: - Простите... я сорвалась. Так нельзя, я знаю. Вы хотите, как лучше... Я не должна была так поступать... Но я повторю, если так нужно: вы мне нравитесь. И это так... мучает меня, что я делаю неприятные вещи, просто чтобы... Делаю, а потом... так стыдно за то, что это нельзя исправить... Простите меня. Лиенна, путаясь в подоле платья, начала вставать, намереваясь уйти. Эмилиан положил руку ей на плечо прежде, чем понял, что сделал. Реакция последовала тотчас: Лиенна ее сбросила и отсела. - Не надо со мной играть! - дрожащим голосом вскрикнула она. - Мне и без этого тошно. Я больше не могу так. Если... если я вам не нужна, если весь смысл только в моем титуле, так и скажите. Я пойму... постараюсь понять. Просто мне нужно знать. Но я все равно сделаю то, что должна. Все остальное - мусор, - добавила она едва слышно. - Я не хочу напрасно обнадеживать. Но и отказать значит обмануть вас. Это сложнее, чем кажется. Правда. Вам пока не понять. Лиенна