ься от страха прямо здесь и сейчас, спросила: - А как зовут вашего спутника? - Мое имя Леусетиус, - ответил он и склонил голову в поклоне. Его виски и скулы прикрывали тонкие листы узорчатой меди, сбитой с нижними, железными, медь же обхватывала лоб обручем, скрепляя в цельный шлем боковые пластины. Тонкие медные ленты были часто вшиты в его кожаную легкую броню вдоль рук и ног, сзади и по бокам туловища, а на груди они сходились лучами, изображая солнце. - Я рыцарь Солнца, как вам наверняка уже стало ясно. Мое почтение, герцогиня. - Это ведь вас ко мне отправил мой брат? - продолжая не то бороться с собою, не то тянуть время, уточнила Мирри. Ее гости переглянулись. - Да, Его Величество очень беспокоится о своей племяннице, - ответил Сёрен. - Можно нам с ней немного поговорить? Мирри отвела взгляд в сторону, чтобы нынешняя перемена в ее лице так сильно не бросалась в глаза. Мыслей в голове не осталось совсем: еще прежде она, не в силах от волнения сосредоточиться на книге в своих руках, придумывала и продумывала длинные диалоги со своими гостями, всякий раз завершавшиеся тем, что церковники забывали о своем задании и уходили восвояси, но сейчас не могла вспомнить и слова из своих самых замечательных речей. Ей осталось только кивнуть - и начать молиться, чтобы все прошло хорошо. - Хорошо... - сказала Мирри вслух и откашлялась, чтобы привести голос в надлежащее состояние. - Хорошо. Сейчас она придет. Горничная принесет вам чаю. Или вина? - Ничего не нужно, мы ненадолго, - отказался Сёрен. Он сел на стул и кивнул. - Пожалуйста. Только одно спасало Мирри от того, чтобы сорваться на бег: мысленный подсчет собственных шагов. Она ровно, ритмично шагала и, вслушиваясь в цокот мрамора под ногами, старалась не думать больше ни о чем. В груди и без того неумолимо зрело страшное предчувствие беды: удушающая тревога, которую питали все ее сомнения. - Лиенна! Пора! - выдохнула Мирри на пороге танцевального зала, впиваясь пальцами одной руки в другую - за спиной, до боли. Лиенна выпрямилась из замысловатого реверанса и подплыла к матери, придерживая тяжелый кринолин. - Что, сейчас? - недовольно уточнила она, не дойдя до порога пары шагов. - Да. Продолжишь потом, - и Мирри требовательно протянула к ней руку. Тон герцогини не оставлял ни единой возможности возразить. Лиенна не очень-то хорошо разбиралась в интонациях окружающих, но свою мать она знала изрядно. Спорить сейчас выйдет себе дороже. К тому же, мама ведь предупреждала о гостях... - Ладно... - протянула Лиенна. Она явно хотела добавить что-то еще, но, подумав, махнула рукой. - Не спеши. Расслабься, - напутствовала ее мать, пока они торопились назад, в прихожую. Точнее, торопилась Мирри. Лиенна старалась шагать побыстрее, чтобы успевать за мамой, но ей мешало громоздкое платье. И вот так, торопясь неизвестно куда, неизвестно зачем, Лиенна наступила на собственный подол, запнулась и едва успела схватиться за стену, чтобы не упасть. Мирри по инерции прошла вперед еще шагов пять, но вернулась, услышав, что шаги дочери стихли. Щеки герцогини пунцовели под слоем пудры, грудь тяжело вздымалась. Глаза... Лиенна не могла подобрать подходящего описания, но то, что там оказалось, было чем-то очень нехорошим. Тревожащим. - Расслабиться? Мне кажется, тебе это нужнее, - возразила Лиенна, выпрямляясь. Мирри нахмурилась. - У меня все в порядке! - резко ответила она. - Ну да, конечно... До крайности взвинченная Мирри чувствовала, что уже почти готова наказать дочь. Все равно, за что. Только бы от этого ей стало легче! - Сосредоточься на том, что я тебе говорила. И не думай больше ни о чем! Поняла меня? Идем! Вздрогнув от резкого окрика, Лиенна замолчала и стиснула скомканный в руках шифон. Волнение матери каким-то образом теперь передалось и ей, и последние насколько ярдов до последней двери дались ей с большим трудом. Но она сумела их преодолеть - и в итоге медленно вошла в прихожую, стараясь вежливо улыбаться в пространство. При виде Лиенны Сёрен и Леусетиус мигом встали и поклонились. - Свет Милосердия над вами, Ваше Высочество, мы к вам! Вы, должно быть, уже в курсе, зачем мы здесь. - Да, конечно... - преувеличенно небрежно ответила Лиенна. Заметно было, что такое почтительное обращение ей очень польстило и даже, пожалуй, придало немного уверенности. Она собрала юбки и грациозно села, а Мирри опустилась с другой стороны длинного пуфа, чтобы не мешать. - Давайте приступим к делу. - Как вам будет угодно. Доставайте кристалл, сэр рыцарь, - сказал Сёрен, - а вам я советую прикрыть дыхательные пути платком, миледи. Мало испарений не опасно, но осторожность никогда не вредит. - А вы? Церковник весьма красноречиво поднял к лицу свободный рукав одеяния и прижал его к носу и рту. Затем замок шкатулки звонко щелкнул под рукой Леусетиуса, и крышка с тонким скрипом откинулась на петле. Внутри лежал небольшой, со сливу размером, темный камень. В таком виде он не казался чем-то особенным. Вовсе нет. Лиенна хмыкнула, подавляя смешок. Мирри взглянула на нее и покачала головой, но та ничего не заметила. Надев перчатку, рыцарь достал кристалл. Осторожно, явно опасаясь уронить его, он раскрыл ладонь и протянул ее Лиенне. На гранях виолита сверкнул солнечный луч. - Не так близко! - предупредила Мирри, а Лиенна отодвинулась. Рыцарь чуть-чуть отвел руку назад и остановился. - Да. Прошу прощения. Примерно так... На несколько секунд в прихожей стало очень тихо. Лиенна, затаив дыхание, внимательно рассматривала кристалл. Дважды она тянулась к нему, дважды сердце Мирри замирало до мертвого холода в теле, и дважды ее дочь убирала руку. Что-то прочно приковало ее взгляд к виолиту. Походило на то, что Лиенна просто не может отвернуться. Никто из окружающих подобного явно не испытывал. А Мирри сидела с таким, должно быть, подозрительным видом, что рыцарь Солнца - она это заметила - давно смотрел не на Лиенну, а на нее. Герцогиня уже не сомневалась: он подозревает, что она укрывает проводника. - Ну, хватит, - попыталась женщина коснуться плеча своей дочери, но Леусетиус махнул свободной рукой в ее сторону, обозначая запрещающий жест. Сёрен кивнул, скрещивая на груди руки. - Еще минутку, - согласился он, пристально глядя Лиенне в лицо и явно ища там что-то определенное. Но ожидал ли он это найти на самом деле, в отличие от Леусетиуса? Так или иначе, ждать больше не пришлось. От резкого движения телом виолит на ладони рыцаря качнулся, Лиенна, с дрожью втянув носом воздух, протянула к нему ладони, боясь, что кристалл упадет - и на этот раз, на третий, коснулась его. Кончиками пальцев она обвела твердые грани, смахнула себе на другую ладонь и, всматриваясь, поднесла его неосторожно близко к лицу. Кристалл обдало ее сосредоточенным глубоким дыханием - и именно в эту минуту что-то изменилось. Лиенна вдруг закатила глаза, резко привлекла обе руки к груди; судорожно стиснув виолит в кулаке, она лишилась чувств и безвольно скатилась на пол. Вскрик Мирри повис в застывшем воздухе. Спустя несколько мгновений пальцы Лиенны расслабились, и кристалл под неотрывными взглядами троих свидетелей выкатился из ее ладони. Он ярко, по-солнечному мерцал, и этот свет лился из самого сердца полупрозрачной структуры. Виолит источал собственное сияние, а не отражал его, а значит, иного толкования быть не могло. - Перо мне. И бумагу, - медленно сказал Сёрен, не отводя взгляда от распростертой на полу девушки. Рыцарь бросился исполнять приказ. - Что вы собираетесь писать? - спросила Мирри. Ее крупно трясло, и поняла она это, только взглянув на свои руки. Она встала - и ощутила тяжесть в коленях и головокружение. Как бы не упасть... - Отчет для Его Величества и для церковного архива, - ответил Сёрен, соизволив взглянуть-таки на нее. - Ваша дочь - проводник. Вы, конечно, не могли знать об этом, так что соболезную вам. И ей. Мне очень жаль. Несколько мгновений они стояли, впившись друг в друга взглядами - с каждой секундой все более ожесточенными. Теперь-то, когда сомнений уже не осталось, когда самое страшное уже случилось, Мирри ощущала не страх, а гнев. Сейчас, когда несчастье случилось по-настоящему, герцогиня Гела обнаружила в себе неимоверные силы держаться и стоять на своем. Соболезнования! Жалость! Глупость какая! Не им решать, а ей! - Вон отсюда, вы оба. Сейчас же! - потребовала она и указала на дверь. Сёрен поджал губы и скрестил на груди руки, явно намеренный с этим поспорить. - Так значит, вы знали? - сощурился на нее возвратившийся с бумагой Леусетиус. Он определенно торжествовал. - Знали! - Вон, я сказала! - скалясь, крикнула герцогиня обоим. - Именем герцога! С меня хватит! - Конечно, мы уйдем. Но мне нужна ваша подпись, - попытался надавить Сёрен, но безуспешно. Герцогиню было уже не успокоить и не остановить. - Княгиня подземная вам подпишет. К ней и катитесь! - ответила Мирри. Она повысила голос еще немного, хотя, казалось, выше уже невозможно: - Стража! Ко мне! - Не утруждайте себя, мы уходим. Уходим! - сказал Сёрен и махнул рукой, привлекая внимание рыцаря. Он, хмурясь, кивнул, положил виолит в шкатулку и прочно ее запер. В последний раз церковники поглядели на герцогиню, на ее дочь, лежащую на полу без сознания, и пошли прочь. Их с докладом ждал король. А Мирри стояла посреди прихожей, по-прежнему пунцовая от гнева. Ее тонкие руки стиснулись в кулаки, кожа на костяшках натянулась и побелела. Она свирепо смотрела визитерам вслед, пока дверь за ними не закрылась - и тол