- Если не хочешь, чтобы я вцепилась тебе в глотку зубами, отведи меня к Гамуду.
- У меня кинжал, дорогуша.
- Ты хочешь захлебнуться в моей крови?
- Нет.
- Тогда делай, что говорю.
- Не смей командовать! – разозлился чародей.
- Ты мне не муж, чтобы указывать, - гневно сверкнула глазами пленница. Узкоглазому показалось, что через него прошла молния, хотя он точно знал, что эта крестьянка не владеет магией. - Куда идти?
- Туда, - растерялся наставник принца. Перед ним стояла совершенно не та женщину, которая пришла с Руамом во дворец.
- Бери лошадь и пойдем, - продолжила Шуниза. – Не отставай.
Через несколько минут они оказались рядом с раненым. Гамуд сидел, опершись на дерево, и тяжело дышал. Глаза воина были закрыты, меч лежал рядом.
Первым делом волшебник присвоил оружие раненого. Потом начал выполнять распоряжения травницы, добавляя порошки из ее сумки во флягу с водой.
- Теперь хорошенько разболтай и влей ему в рот.
- Минуточку, - остановился колдун. – Сначала мне нужно кое-что приготовить.
Он исследовал глазами место, где произошла схватка, и обнаружил то, что искал - паутину мохнатой твари. Липкая нить толщиной с палец была прочной и крепко сцеплялась сама с собой. Отрубив небольшой кусок, Ширад подобрал ее двумя большими листьями лопуха, обмотал руки раненого, а лишь затем влил ему в рот противоядие.
- Когда твой муж придет в себя?
- Все зависит от того, сколько отравы в его крови.
- Надеюсь, завтра к полудню он очнется? – Приблизительно в это время должно было закончиться действие антимагита.
- Утром надо снова дать ему лекарство, чтобы кровь полностью очистилась.
- Доживем до утра – посмотрим. А сейчас иди сюда, я тебя к дереву привяжу. Будешь оберегать мой сон.
- Да, господин, - поклонилась женщина, чем совершенно сбила с толку волшебника.
- То-то, - злорадно усмехнулся волшебник. – Знай свое место, крестьянка!
Шуниза знала, что теперь ее мужу ничто не угрожает. Однако в руках Ширада она является залогом покорности супруга. Травница послушно подошла к учителю магии, а когда тот наклонился, чтобы привязать ей веревку к ноге, ударила коленом в лицо.
- Ой! – вскрикнул он, хватаясь за нос.
Проклятия, вылетевшие из его уст, были явно не для женского слуха. Колдун отвел душу ругательством, вместо того, чтобы сразу подняться и бежать за обидчицей.
- Я разрежу тебя на куски! Найду нового рахнида и скормлю их ему! - наконец, выдохся узкоглазый чародей.
Он попытался определить, в какую сторону убежала пленница, но не смог. В лесу стало тихо и совсем темно.
«Ничего, со связанными руками она далеко не уйдет. Захочет пить - сама придет, никуда не денется», - успокаивал себя наставник принца. Но спать ему почему-то сразу расхотелось.
Получив от барона ранним утром нагоняй за неповоротливость, Киорз с четверть часа что-то неразборчиво бормотал себе под нос. Второй гвардеец как мог долго не реагировал на ворчание сослуживца, в конце концов он не выдержал.
- Зубы болят?
- При чем здесь зубы? – найдя, наконец слушателя, брюзга принялся выливать раздражение на ближнего. - Щелз, ты что-нибудь понимаешь в этом бедламе?
Киорз указал глазами на ехавшего впереди принца.
- Наше дело не разбираться в поступках господ, а разить их врагов, - пожал плечами напарник.
- Нет, ты мне объясни: как вышло, что захудалый вельможа, да еще и чужестранец, стал нами командовать? Подумаешь, барон! Во мне, может быть, тоже дворянская кровь течет. Иногда.
- Ты обиделся на толстяка? Зря. Он тебе правильно замечание сделал. Медлительность на службе недопустима.
- Без тебя знаю. Но я совершенно запутался. Сам посуди: сначала принц собирается прирезать юношу, отдает нам приказ схватить его и притащить к этому твоему Таранаху.
- Туранху, - поправил Щелз. – А точнее, к его шапке.