— Возьми…
Я достал шприц и ввёл в бедро Кости промедол. Купируем болевой синдром. Нужно обработать раны.
— Осмотри его. Может, документы найдёшь. А я пока его перевяжу.
Пока Ева возилась с его карманами, я аккуратно снял пропитанные кровью и гноем тряпки. Раны были ужасны. Ужасны не оттого, что они были смертельны и обширны. Нет. Они не были смертельны, что могло бы привести человека к летальному исходу. Но они гнили! Рваные раны были воспалены. Вокруг раны тело уже имело чёрный, местами ярко-красный цвет, и источало неприятный запах гниющего мяса. Что сильно ударило в нос. Я поморщился и плеснул перекись водорода. Больше у меня с собой ничего не было. Рана закипела. Я выждал минуту. Потом наложил чистую повязку и всё это туго перевязал. Парень не очнулся. Скорее всего, он впал в кому. Я повторил такую же процедуру с его щиколоткой, какую только возможно в этих полевых условиях. Ему срочно нужна была госпитализация и профессиональная медицинская помощь хирурга. Я понимал, что ногу уже не спасти. Она сильно распухла. Спасти бы самого носителя ноги. Но я не мог. Где портал на Балканах, я не знал. А до Вира двадцать пять километров. Если даже завтра к вечеру попадём к нему, то парень не дотянет. Но Еве я этого не сказал.
— Ну что там?
— Да практически ничего. Зажигалка, полпачки сигарет. Ключи от квартиры и какой-то брелок. Никаких документов или банковских карт с собой у него нет. Две сотни рублей.
— А ты хоть его фотографию видела?
Ева задумалась и отрицательно мотнула головой.
— Я в спешке даже не подумала. Только видео. Но там качество... Ты же знаешь... Макс. Я торопилась!
— Вот и я не подумал, как мы его с тобой доставим до Вира. На велосипедах?
Мне даже в голову не пришло, что человек может быть ранен или неходячий. Тем более без сознания. Вопрос для меня стоял острей не бывает. Как?! Как на себе я его вынесу?! Может, только до Шушар. А дальше? Я, как умел, себя материл. Вот так на себе и понесу, только нашёл мальчишку, и сразу на кладбище. Долбоёб! Но всё это сказано было без свидетелей. Про себя.
— Что будем делать?
Ева, умная девочка, всё понимала сама, но вслух мои тяжёлые думы не озвучила.
— Рвать когти до Шушар. Там, может, волокуши придумаем. А сейчас посмотри, из чего можно смастерить факел.
Я поджёг сигарету и глубоко вдохнул. Сколько было с моей стороны косяков? Не счесть! Голубой дым тонкой скользящей паутинкой вырвался из моих лёгких.
— Как бы тяжело ни было, мы его не оставим… — я посмотрел на Еву.
Ева благодарно кивнула и занялась поисками. Видно, она боялась, что я его оставлю. Для неё это было дело принципа.
Прорывались с боем. Мы нашли ручку от швабры и перемотали её старыми тряпками. Нужно было масло. Но масла нет. Я достал скрепя сердце фляжку из внутреннего кармана и вылил почти всё содержимое на факел. Да простят меня все боги, которые существуют в этом злом мире. Водка сразу отказывалась гореть. Но я настоял. Факел медленно разгорелся. Без масляной пропитки минут пятнадцать. Больше не протянет. Но нам должно было хватить, чтобы выбраться с этого здания. Первая многоножка сразу же появилась из-за угла и атаковала Еву. Но Ева выпустила в неё короткую очередь. А я добил её двумя выстрелами из ТТ. Я нёс парня, перекинув его через правое плечо. Ева забрала мой АК, а я взял её дружка. Одна рука у меня была занята, всё время приходилось поддерживать и поправлять сползающее тело Кости. Последняя сколопендра испуганно нырнула в темноту. Что нам с Евой с её стороны создало угрозу внезапного нападения. Торговый зал проскочили, как в сказке. Страшно, жуть! Мне всё время казалось, что исчадие канализации ужалит меня в заднюю мягкую часть моего любимого тела. Бред, конечно. Но вот моя ягодица всё время вздрагивала при любом шорохе.
Арендная зона. Пока тихо. Осторожно выходим. Полдень. Свежий ветер приятно дохнул в лицо. Псы никуда ни делись. Кружат невдалеке. Метров двести ходу, и мы на железнодорожной насыпи. Но там стая. После инвентаризации своих боезапасов у нас с Евой осталось шесть полных магазинов на АК и три на ТТ. Не густо. Но и не пусто. Дикую стаю собак нужно было сразу же напугать, чтобы псы вели себя с нами более осмотрительно.
Лохматый, с чёрно-белым окрасом, первый заметил нас, приподнял голову, оскалился и радостно взвыл, предупреждая стаю о нашем присутствии. Ева вскинула АК и выпустила короткую очередь. Стараясь его только ранить. Чтобы подранок громче выл. Так диких псов это пугало больше и сдерживало. Главное, чтобы в этой стае не попался зверь, который прошёл через солнечную аномалию. Такого не удержишь ничем. Он в этом мире безумен. Конечно, с нашей стороны это было чистой воды живодёрство. Я с Евой это прекрасно понимал. Но если вся стая осмелеет и скопом на нас бросится с Евой, то нам сразу от всех не отбиться. А эта ситуация создавала угрозу для нашего с ней драгоценного здоровья. За превышение самообороны в этом мире не привлекают. Сколопендра тоже не появилась. Видимо, инстинкт самосохранения взял выше, чем жажда убийства. Подранок заметался и громко взвыл, брызгая слюной, чем насторожил стаю. Ева зацепила его бедро. Рядом стоящий дымчатый пёс оглянулся на своего сородича и злобно кинулся в нашу сторону, оскалив белозубую пасть. Ева сшибла его на повал. Тело пса три раза перевернулось, проехалось в пыли и затихло. Стая испуганно нервно затявкала и попятилась, соображая, что мы не такие белые и пушистые. Ева ещё раз выпустила короткую автоматную очередь по железнодорожной насыпи, предупреждая псов. Стальные пули выбили по щебню сноп искр и подняли маленькие облачка пыли. Стая взвыла, но откатилась. Убедили. Коллективный разум принял быстро решение, и стая метров на сто ретировалась. Ну а нам для перехода в сторону Шушар по железнодорожной насыпи этого безопасного с ними расстояния вполне было достаточно. Я поправил парня, и мы отправились в обратный путь.