Свое стремление к военному походу на Восток он сформулировал еще в «Майн кампф» и тщательно, изощренно готовился к нему, чтобы путем блицкрига уничтожить Советское государство. Кстати, задуманная им операция «Морской лев» якобы против Англии была искусно проведена гитлеровцами и явилась величайшей дезинформацией как для советского руководства, так и для западных держав.
* * *
События в Европе в тот период развивались с головокружительной быстротой. Гитлер вел азартную политическую и военную игру, которая в условиях политики
51
«умиротворения» западных держав, их пассивного сидения оканчивалась для него, как правило, триумфом. Есть у кого-нибудь какие-либо убедительные доказательства, документы или факты, которые подтверждали бы вынужденное превентивное нападение гитлеровской Германии на нашу страну или любое другое государство? Таких доказательств нет, поскольку не было превентивности.
А вот факты подталкивания, поощрения Гитлера к агрессии имеются, и в немалом количестве. Особый интерес представляют замыслы и действия Лондона того времени. Приведу лишь некоторые примеры.
После сговора в Мюнхене (сентябрь 1938 г.) премьер-министров Англии (Чемберлен) и Франции (Даладье) с Гитлером при участии Муссолини, когда народ на улицах европейских столиц восторженно кричал о «долговечном мире в Европе», только Уинстон Черчилль, выступая в палате общин, откровенно заявил: «Мы без войны потерпели поражение, последствия которого будем испытывать очень долго. Мы пережили ужасный этап нашей истории, когда было нарушено равновесие Европы… Для меня невыносимо сознание, что наша страна входит в орбиту нацистской Германии, попадает под ее власть и влияние и что наше существование отныне станет зависеть от ее доброй воли или прихоти… Не думайте, что это конец. Это только начало расплаты. Это только первый глоток, первое предвкушение той горькой чаши, которую нам будут подносить год за годом». Далеко смотрел будущий премьер-министр, предупреждая английских парламентариев и народ о военной угрозе со стороны нацистской Германии.
Серьезное предупреждение мюнхенским политикам Лондона и Парижа прозвучало из Кремля с XVIII съезда ВКП(б): «Советский Союз не намерен быть пешкой в их игре судьбами народов. В политике невмешательства сквозит стремление, желание - не мешать агрессорам творить свое черное дело, не мешать, скажем, Японии впутаться в войну с Китаем, а еще лучше с Советским
52
Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, «в интересах мира» и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия. И дешево и мило!…Большая и опасная политическая игра, начатая сторонниками политики невмешательства, может окончиться для них серьезным провалом».
В свою очередь Черчилль, будучи военно-морским министром с сентября 1939 г. по апрель 1940 г., много раз в своих выступлениях заявлял о том, что Германия и нацистский режим представляют смертельную угрозу всему тому, что дорого Англии и Франции, был сторонником ведения решительной войны против Германии. Став премьер-министром Англии 10 мая 1940 г., он через месяц (18 июня) заявил в палате общин: «Битва за Францию окончена. Теперь должна начаться битва за Британию…»
Учитывая, что Англия осталась в одиночестве против Германии, Черчилль внутренне понял, что его страна обречена на поражение. Он лучше всех других своих соотечественников знал военную силу и мощь нацистской Германии и видел спасение Британии только в союзе с такими мощными государствами, как США и СССР, которые в то время еще не участвовали в войне. Поэтому всю свою мудрость и политический опыт Черчилль использовал для налаживания союзнических отношений с этими государствами. Он установил постоянную переписку с Рузвельтом, убеждая его в опасности для США со стороны фашизма и подталкивая к тому, чтобы Америка вступила в войну против Германии.
Сложнее ему было наладить отношения с Советским Союзом, руководство которого не могло простить Чемберлену мюнхенской сделки с Гитлером и военных секретных англо-германских переговоров против нашей
53
страны. Не забыло советское руководство в прошлом ярой и открытой антисоветской деятельности Черчилля. Кроме того, существовал советско-германский договор о ненападении. Все это знал британский премьер-министр, но военная беда заставляла его искать нормализации отношений и сближения с СССР. Расчет делался на то, что ему удастся убедить Сталина и Молотова разорвать договор с Германией и выступить вместе с Англией в войне против Германии и таким путем спасти Британию. Хотя раскаяние запоздало, но Черчилль не терял надежды.
С этой целью он направил в Москву нового посла Великобритании левого лейбориста сэра Стэффорда Криппса, создав при этом ему соответствующую рекламу в средствах массовой информации специально для Германии. 1 июня Сталин принял Криппса, обсудил с ним военно-политическую обстановку в Европе, двусторонние политические и экономические отношения, проявил готовность содействовать нормализации советско-английских отношений. Затем Криппса дважды принимал Председатель Совета Народных Комиссаров Молотов. Все это широко публиковалось в печати.
Фашистское руководство внимательно следило за происходящими событиями в Кремле и знало о содержании переговоров. 21 июля Гитлер среди своего ближайшего окружения заявил: «Сталин заигрывает с Великобританией, чтобы заставить ее продолжать борьбу и связать нас на Западе. Он рассчитывает выиграть время и получить то, что он хочет и чего не сможет получить, если между нами (Германией и Англией. - Н. Ч.) установится мир. Он заинтересован в том, чтобы не позволить Германии слишком усилиться. Однако… никаких признаков близящихся действий России против нас пока не имеется». Договор с Германией советской стороной соблюдался.
Завязывалась паутина хитрой политической игры. Чтобы рассеять настороженность Сталина к особой миссии Криппса, британский премьер направил дове-
54
рительную информацию Сталину о том, что, по данным английской разведки, Германия концентрирует войска на западных границах СССР. Эти данные были достоверны, без подвоха. Передавая их, Черчилль не сомневался в правдивости разведывательных сведений. Он опасался другого: как расценит разведданные Сталин? Примет их за доверительное отношение или за дезинформацию?
«Допустим, - рассуждал Черчилль, - Сталин поверит английской разведке, но оценит ли он эти данные как реальную подготовку Германии к нападению на СССР? А вдруг воспримет их как средство военно-политического давления на него и пойдет на уступки Гитлеру или капитулирует перед ним без войны?»
Все эти мысли беспокоили Черчилля, потому что ему как воздух нужна была война между Германией и Советским Союзом. Только в этом случае Англия может получить мощного союзника, в том числе и со стороны США, и надежду на победу. Черчилль даже не скрывал своих намерений в том, что он всеми фибрами души хотел войны между Германией и Советским Союзом.
У Кремля была иная точка зрения. Сталин видел подвох и хитрость прожженного британского политика, вынашивающего коварный замысел: любым путем столкнуть лбами СССР и Германию. Ему было известно, что в западных странах усиленно распространялись провокационные сведения о крупных военных приготовлениях Советского Союза против Германии. Пропаганда Геббельса всячески раздувала эти домыслы и сетовала на то, что они омрачают советско-германские отношения. «Вот видите, - говорил Сталин в своем окружении, - нас пугают немцами, а немцев пугают Советским Союзом и натравливают нас друг на друга».