Это был несомненно человек, хотя и ростом и комплекцией он вполне мог сойти за чужака. В занесенной над головой руке нового бойца матово поблескивал длинный нож. Издалека не понять, то ли морской кортик, то ли кинжал.
Серпиенс почувствовал приближение врага и резко обернулся, но мгновенная реакция, которой славились чужаки, на этот раз не помогла. Человек двигался пусть на йоту, но быстрее. Серпиенс еще только начал разворачиваться, а человек уже подпрыгнул высоко вверх и нанес удар. Странный удар, вряд ли применявшийся хоть кем-то из людей в бою с себе подобными, но при всей своей странности – ужасающий по силе и точности. Длинный клинок с хрустом и скрежетом пробил шипасто-ребристый шлем чужака и почти по гарду вошел в темя серпиенсу. Тело чужака тут же лишилось маскировки, и от макушки до пяток покрылось сетью светящихся зеленоватых прожилок, которые несколько секунд меняли интенсивность свечения, будто бы пульсируя, а затем погасли. Гибнущий стражник конвульсивно дернулся, выгнулся дугой, потом обмяк и рухнул на тротуар.
От увиденного у Грина едва не вылезли на лоб глаза. Он впервые видел смерть чужака. Да, он слышал, что серпиенсы уязвимы. Их не брал свинец, хоть нашпигуй им гада, как буженину чесноком, их невозможно было сжечь или утопить – огонь они, сволочи, буквально жрали, а под водой жили хоть сутки. Их было нереально раздавить или превратить в лепешку, сбросив с высоты, – боевые костюмчики и эта чертова «аура» держали любые удары или перегрузки. Радиация, СВЧ, лазеры… все им было нипочем. Даже бывалые вояки впадали в отчаяние от такой неуязвимости врага. Вон, китайцы уж на что упрямые, а сдались в конце концов. А натовцы так вообще не сопротивлялись. Но наши по привычке партизанили до упора и отыскали-таки у чужаков слабое место. И вот конкретно в него сейчас был нанесен смертельный удар.
Грин недоверчиво покачал головой. Но, черт возьми, самое слабое место наверняка одновременно самое защищенное! Какой же силой должен обладать человек, чтобы пробить наноброню, или как там называется хрень, из которой сделаны доспехи чужаков?
Грин удивленно присвистнул. И человек ли это был? Где он, куда вдруг исчез? Не растворился же в воздухе?
Напарника убитого серпиенса, видимо, волновали те же вопросы. Его полупрозрачный силуэт метнулся влево, к стене дома, затем вправо, почти к проезжей части, снова возник посреди тротуара, стремительно приблизился к провалу люка, в котором недавно исчезла Вика, задержался у колодца на миг и быстро сдал назад. Из колодца тут же вырвался столб синеватого света, рассеявшийся где-то на высоте крыши гриновского дома. Филипп в очередной раз похолодел, но поспешил себя успокоить. Вряд ли Вика задержалась в этом злополучном месте. Неизвестный боец тоже. Так что «граната», брошенная серпиенсом в колодец, скорее всего, никому из людей не навредила.
Что же касается чужака… Вспышка не только осветила стены ближайших домов, но и четко прорисовала силуэт серпиенса. А заодно и фигуру человека, подкравшегося к чужаку сзади.
Вторая схватка получилась не такой короткой, как первая. Чужак учел печальный опыт напарника. Он успел не только вовремя развернуться лицом к опасности, но и отреагировать. Одной рукой он заблокировал удар, а другой попытался ответить, но у него ничего не вышло. Заблокированный удар, как ни странно, все же достиг цели. Все потому, что серпиенс не заметил главного – теперь человек работал другим оружием. Свой кинжал он оставил в голове у серпиенса номер один. Новый сокрушительный удар был нанесен кистенем с необычно длинными стальными шипами. Рука человека остановилась вроде бы на безопасном расстоянии от головы врага, но шипастый шар на цепи продолжил движение и проломил серпиенсу череп. Человек тут же разжал пальцы и позволил рукоятке оружия выскользнуть из руки. Зачем? Филипп вдруг понял, что знает ответ. Чтобы воткнувшийся в голову чужака шип остался на месте. Теперь Грин знал точно: ликвидировать чужого можно не просто раскроив ему череп, а непременно зафиксировав оружие у гада в этом самом черепе. На какое время зафиксировать? Вопрос к ликвидаторам. Насколько глубоко вбивать условный гвоздь в башку? Тоже технический вопрос. Какова физиология процесса (короткое замыкание устраивает клинок в мозгах у врага, что ли?), тем более несущественно. Главное – убить врага реально! И значит, не все потеряно.
На этот раз Грин не отвлекался ни на миг, но все равно упустил неизвестного героя из поля зрения. Второй серпиенс еще не успел подохнуть, а загадочный человек в черном уже растворился в сумерках. И как ни старалась подоспевшая «кавалерия» чужаков просканировать каждый уголок, каждую подворотню, каждую машину у обочины, им так и не удалось отыскать противника.
Напрасно не меньше сотни ящероподобных бойцов рыскали по дворам, сновали по ближайшим станциям и тоннелям метро и лазали по коллекторам под проспектом. Напрасно боевые коконы летали вдоль домов, заглядывая в каждое окно и бесцеремонно разбивая те, за которыми были слишком плотные шторы или жалюзи. Напрасно мерзкие светящиеся медузы – роботы-шпионы серпиенсов – плавали по чердакам и подвалам. Все впустую. Никого даже близко похожего на убийцу серпиенсы не нашли. В результате все закончилось довольно странным демаршем.
Чужаки унесли своих погибших, убрались сами, но оставили на проспекте две устрашающего вида машины. Танки не танки, но что-то похожее. Машины прошли от конца проспекта до станции метро «Белорусская» и тоже ретировались, вроде бы ничего особенного не сотворив. В том, что это не так, люди смогли убедиться лишь утром, когда рассвело…
– …Фил! Проснись!
– А? – Грин открыл глаза и резко сел на кровати. – Что? Храпел?
– Ты стонал. – Вика погладила Грина по плечу. – Плохой сон?
– Сон? – Филипп повертел головой и с облегчением выдохнул. – Сон! Ну конечно! Вот откуда эта нереальность сюжета и потусторонние голоса. Никакой мистики, фантастики и телепатии, просто сон.
– Голоса? – Вика хмыкнула. – Ты начал слышать голоса? Вообще-то, для дебюта шизофрении рановато. Обычно вашего брата в тридцать накрывает медным тазом, а ты вчера только четвертак разменял. Хотя случается и раньше. Клинически доказано.
– Спасибо. – Грин коротко откашлялся. – Минералки нет?
– Бутылка оставалась. – Вика сдержанно зевнула. – Сушнячок, да? Принести?
– Я сам, лежи. – Филипп встал с кровати и потянулся. – Нет, надо же, как натурально… было.
– И в цвете?
– Сумерки были, но… да, вроде бы в цвете.
– Точно шиза, – убежденно заявила Вика и откинулась на подушки. – Но я тебя не брошу, не бойся. Буду фрукты тебе в дурку носить. А про что был сон?
– Ну, там… фантастика, короче. – Грин еще разок потянулся и почесал поясницу.
– Ты меня удивляешь. – Вика усмехнулась. – Ты в жизни хотя бы одну фантастическую книжку прочитал?
– Была нужда время тратить. – Грин прошлепал на кухню, отыскал в холодильнике бутылку «Нарзана», приложился прямо из горлышка, напившись, сладко причмокнул, поставил бутылку на место, захлопнул дверцу, постоял недолго, размышляя, снова открыл холодильник, взял «Нарзан» и отправился обратно в спальню.
– Разумное решение. – Вика отняла у него бутылку и тоже сделала пару больших глотков. – «Мартини» с виски не сочетается. Особенно в чрезмерных дозах. Хотя… раз в год можно. День рождения – день законных излишеств.
– Как ты… ловко отползла. – Грин уселся на край кровати. – Серпиенсы… – он помотал головой, – надо же такому присниться!
– Что ты сказал? – вдруг насторожилась Вика.
– Серпиенсы, а что?
– Это кто?
– Ну, из сна. – Грин неопределенно махнул рукой. – Ну, типа пришельцы.
– Грин, не нукай, чай, не сибиряк, – задумчиво глядя куда-то в темный угол комнаты, пробормотала Вика одну из своих стандартных фразочек-воспиталочек, как их называл Филипп. – Такие люди-змеи, да?