– А что там с Кирюхой случилось? Кто ни звонил – всех посылает.
– Да непонятно. То ли свихнулся, то ли что? – раскрасневшийся после парилки Слава вальяжно потягивал пивко, обтираясь полотенцем.
– Он вообще никуда не выходит, как я понял, – кто-то из парней почесал в затылке.
– На ликвидацию подал, офис закрыл, теперь вроде пьет…
– А Катя что?
– Да она его сразу послала. Кто такого придурка терпеть будет? – с презрением в голосе ответил бывший Зам.
– Тоже верно, – протянула модельной внешности девушка, надув губки. – У меня после нашей последней беседы с ним тоже никакого желания нет общаться.
– Хамло, – поддержал девушку ее парень.
– Да ну его! – Слава махнул рукой. – Я же вам еще не рассказал…я теперь советник знаете где…, – он загадочно подмигнул и выдержал долгую паузу. – И у кого?
Друзья с любопытством уставились на него, а Слава схватил новый айфон последней модели и стал искать в нем фотографии, подзывая парней и девушек, подойти поближе. Друзья с любопытством склонились над экраном и наперебой выкрикивали после каждого увиденного снимка: «О», «Нифига себе…», «Ты, Слав, крут…», «Лучший!».
Глава 8. С чистого листа
Кирилл сидел в чистой белой рубашке и джинсах на диване, уплетая за обе щеки теплую пиццу. Легкая щетина покрывала его измотанное лицо, а голова кивала в такт гитарным ритмам, несущимся из колонок. Раздался резкий звонок в дверь, Кирилл недовольно дернулся, но продолжил есть. Однако посетитель не собирался уходить. Настойчивый звук, не переставая, разносился по всей квартире.
Кирилл резко встал, быстро прошел по коридору и распахнул дверь. Гневные слова, которые он приготовил для незваного гостя, застряли в его горле. На лестничной площадке стоял Михаил и держал палец на звонке. Увидев хозяина, гость убрал палец с кнопки – звон прекратился. Они встретились взглядом. Кирилл опустил глаза, молча развернулся и понуро пошел обратно в комнату.
– Ты в зеркало давно смотрелся? Что за вид вообще? – Михаил сидел на диване рядом с Кириллом, недоуменно оглядывал бардак в комнате и непривычную растительность на всегда чисто выбритом лице друга.
– А какая разница? Жизнь не удалась…сволочь я и подонок…, – Кирилл сделал потише колонки и безапелляционно бросал себе в лицо обвинения. – Ничего не хочу…и ты прав как всегда оказался.
– Хм, тоже мне нашел истину в последней инстанции, – иронично ответил Михаил.
– Ну, правда, ведь! Как мне теперь…? – он обхватил голову руками и уставился в пол.
– Для начала привести себя в порядок, квартиру…побриться…понравилось быть слабым…? – жестко сказал Миша, возмущенно глядя на друга. – Ничего не могу, виноват…пошли все нафиг…
Кирилл вспыхнул. Раз уж друг пришел после всего, что между ними произошло, то он ждал либо сочувствия, либо суровой оценки его «бизнеса на костях». Но никак не требования взять себя в руки.
– А ты чего пришел? Поржать? Я ж тебе такого наговорил, что можно и не здороваться уже. Разошлись наши пути! – Кирилл хотел разругаться в пух и прах. Он хотел, чтобы Миша ушел и больше никогда с ним не общался. Он хотел почувствовать себя еще несчастнее. Ему казалось, что только так он может искупить свое преступление перед памятью ветеранов.
– Ну уж нет, помнишь кто сказал…? – Михаил засмеялся.
– А ну? – Кирилл невольно улыбнулся, вспомнив их университетскую игру, когда один из них цитировал изречение философа, а другой – должен был отгадать, кому принадлежали эти слова.
Придумали они ее, когда готовились к коллоквиуму на первом курсе, а потом игра прижилась: философы заменились на преподов и знакомых, а мудрые цитаты – на бредовые, прикольные или дурацкие фразы. На протяжении всех пяти студенческих лет за вопросом «Помнишь, кто сказал?» всегда следовали их общие воспоминания, которые, как правило, заканчивались дружным хохотом.
Вот и сейчас Миша напомнил ему июньский солнечный день на площади перед университетом. Они только что получили дипломы и вышли на свежий воздух, чтобы в очередной раз сфотографироваться на фоне альма-матера, обняться с друзьями и допить початую бутылку шампанского.
– Петр Семенович, конечно, расстроился, когда узнал, что ты в науку не пойдешь, – Миша поступал в аспирантуру, а Кирилл отправлялся в свободное плавание на рынок труда.
– Он-то нас обоих хотел себе на кафедру заманить, – Кирилл засмеялся.