— Так, они не молодожены, — сказал он.
Она сморщила нос. — А какая хорошая была теория.
— …Следуй за мной в будущее…
Отвлекшись на завораживающий голос Вэнса, она снова сосредоточилась на экране. — Что теперь? Мы не сможем заснуть, пока крутят это видео.
— В таком случае, возможно, нам стоит уделить внимание этому.
Оливер прошел через комнату и сел на край кровати. Он изучал рез-экран, снова сосредоточенно, профессионально. Она колебалась, не зная, как поступить. Вероятно, он прав. Им нужна была информация. Но она в пижаме. Она подумала надеть халат, но это показалось ей несколько нелепым в сложившихся обстоятельствах. Она напомнила себе, что он видел её гораздо более раздетой.
— Хорошо, — наконец сказала она.
Она села рядом с ним и стала внимательно рассматривать человека, страдающего манией величия, на рез-экране. Вэнс держал в руках диск размером с ладонь, с металлической цепочкой. В подвеске был вставлен небольшой кристалл.
— …Всегда носи символ своей преданности…
— Он очень четко указал на необходимость ношения этих подвесок его последователями, — задумчиво произнес Оливер.
— Да. — Она откинулась назад, заложила руки за спину и уставилась на экран.
— По словам историков, кристаллы должны были резонировать с кристаллами других последователей, — продолжил Оливер. — Именно по ним истинные последователи культа узнавали друг друга.
— Кристаллы в подвесках Вэнса и тот, что мы видели у мёртвой официантки, были прозрачными. Бесцветными. — Леона коснулась камня, который носила под пижамой, а затем взглянула на кристалл в руке Оливера. — Какое место во всём этом занимают жёлтые кристаллы?
— Хороший вопрос.
Видео закончилось, экран погас. Вместе с видео исчез гипнотический голос Вэнса. Леона вздрогнула.
— Слава богу, всё закончилось, — сказала она. — Может, нам удастся еще поспать.
Как только эти слова слетели с ее уст, она поняла, что, скорее всего, уже не сможет заснуть снова, а даже если и сможет, сон будет тревожным.
— Не знаю, как ты, — сказал Оливер, — но не думаю, что я смогу заснуть.
Она тяжело вздохнула. — Уф. Спасибо. Теперь я могу сказать то же самое, не опозорившись. Это напомнило мне, ранее, могу, поклясться, что видела в тумане чью-то фигуру, наблюдавшую за нашими комнатами.
— Я тоже его видел.
— Его?
— Думаю, да, — сказал Оливер. — Но я не успел как следует разглядеть.
— Можешь считать меня слишком впечатлительной, но должна признаться, что эта гостиница с каждым часом становится все более жуткой.
Он поднял брови. — Говорит женщина, которую держали в плену в Подземном мире шайка бандитов-артефактов.
— Да, между нами говоря, возможно, у меня лёгкий посттравматический стресс из-за этого всего. Но не говори моей семье, ладно? Они и так считают, что моя профессиональная и личная жизнь — полный крах.
— Ничего удивительного в посттравматическом стрессовом расстройстве, учитывая, через что тебе пришлось пройти.
Она откашлялась. — Дело не только в похищении. Был ещё небольшой инцидент в лаборатории.
— Тот, который до смерти напугал твоего бывшего?
— Тот самый.
— Хочешь поговорить об этом? — спросил Оливер совершенно нейтральным голосом.
— Это был своего рода взрыв, но на самом деле довольно слабый.
— Что именно взорвалось?
— Маленькое инопланетное зеркало. Абсолютно безвредное. Я же не потеряла контроль или что-то в этом роде.
— Кто-нибудь пострадал?
— Нет, — твёрдо сказала она. — По крайней мере, не серьёзно. Мои парасенсорные чувства немного пострадали, как и у Мэтта, но мы оба полностью восстановились. Кстати, я просто очень разозлилась. Я не пыталась его убить.
— Я так и не думал.
Она подняла брови. — Почему ты так уверен?
Оливер удивил её резкой, опасной улыбкой. — Потому что ты упорная. Ты не из тех, кто делает наполовину.
— О. — Она не знала, как это воспринять, поэтому продолжила: — Я загнала его в угол в лаборатории, потому что была в ярости. После того, как меня спасли, я узнала, что он изменял мне с аспиранткой. Этого было последней каплей.
— Вы поссорились в лаборатории из-за аспирантки?
— В тот день мы поссорились, потому что я узнала, что он статью с моими наблюдениями отправил в «Журнал пара-археологии». Он не только украл мои исследования, но даже не потрудился указать моё имя под статьей.
— А, это настоящее преступление в академической среде, — сказал Оливер. — Неудивительно, что ты разозлилась.