Леона получила сигнал. — Как ты о нем узнал?
— Ещё один очень хороший вопрос. Я связался с несколькими независимыми специалистами по поиску книг и артефактов, которые работают на сером рынке.
— Понятно, — сказала Леона.
— Ты меня осуждаешь?
— Нет. Как ты правильно заметил, каждый музей время от времени выходит на серый рынок. Это нормально. Ты хочешь сказать, что наводку на документ ты получил от одного из своих шпионов?
— Да. Он показался мне надёжным, поэтому я договорился о встрече с Такером. Тем временем я планировал посетить приём в Антикварном обществе, чтобы забрать Ящик Пандоры.
Её снова охватило предчувствие. — Предполагаешь, что кто-то подстроил всё так, чтобы я оказалась там, но он не мог знать, что и ты тоже будешь там.
— Я почти уверен, что моё присутствие на приеме не входило в план.
Она взглянула на него. — Но, как бы то ни было, мы оба должны были оказаться здесь, в Лост-Крик, не так ли?
— Похоже на то.
— Сложная стратегия.
Оливер постучал пальцем по рулю. — Есть два типа планировщиков. Одни, как я, предпочитают самый простой и наименее сложный подход, а другие — жонглёры.
— Жонглёры?
— Они выбирают сложные, запутанные сценарии, потому что чувствуют себя умнее всех остальных. Контролируют ситуацию. Но на самом деле они жонглёры, которые гордятся тем, что удерживают в воздухе множество вращающихся тарелок. Это работает отлично, пока одна из них не упадёт. Стоит потерять одну, и остальные потеряют устойчивость.
— Мне не нравится думать о нас с тобой как о паре вращающихся тарелок.
— Хорошая новость для нас в том, что наш жонглер потерял контроль ещё в самом начале, — сказал Оливер. — Он просто ещё не понял этого.
— Что ты имеешь в виду?
— Уверен, жонглер и не предполагал, что мы станем союзниками. Мы должны были стать соперниками.
Союзники. Это слово стало для Леоны шоком. Зря, — подумала Леона. Она хотела сказать ему, что они не просто союзники, они любовники. Но теперь ей приходилось считаться с тем, что прошедшая ночь была для него приятным перерывом. Проснувшись этим утром, она надеялась на большее.
Вот что происходит, если нарушить правило номер два: никаких совместных ночей.
Она расправила плечи. — Верно. Союзники.
Оливер бросил на неё быстрый вопросительный взгляд, словно не зная, как реагировать на её холодное, но твёрдое подтверждение сути их отношений. Затем он снова вернулся к дороге.
— Тот, кто это придумал, уже должен быть здесь, в Лост-Крик, — сказал он. — Скоро все закрутится.
— Почему ты так думаешь?
— Все кусочки этого сложнейшего пазла собраны в одном месте, и доступ во внешний мир перекрыт. Наш жонглер знает, что невозможно бесконечно вращать тарелки. Пора завершать представление.
Леона на мгновение задумалась. — Итак, кучка сумасшедших культистов убеждена, что у меня находится ключ от Машины, где Вэнс тусовался все эти годы. Но зачем заманивать тебя сюда?
— Я сам задаюсь этим вопросом. Может быть, сегодня вечером получу ответ.
— Когда навестишь местную вещательную студию?
— Верно.
— Рокси и я идем с тобой.
— Я думал об этом и решил…
— Я тебе нужна. Я разбираюсь в замках, помнишь?
— Я тоже. Но я собирался сказать, что мне не нравится идея оставить тебя одну в гостинице, поэтому вы с Рокси идёте со мной. Но, ночью я главный. Понятно?
— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что у тебя проблемы с контролем?
— Часто.
— Какое совпадение. Я и сама часто с этим сталкиваюсь. Раздражает, правда?
Глава 32
Сообщество Лост-Крик разошлось рано, но Оливер, все равно, дождался полуночи, прежде чем вывести Леону и Рокси в туман. Они воспользовались пожарной лестницей. Рокси ехала у него на плече. Очевидно, ей больше нравился вид с более высокой точки.
Уличных фонарей не было, но света от стелющегося тумана было достаточно, чтобы осветить узкие тротуары главной улицы.
Он не хотел брать Леону с собой в эту вылазку, но и оставлять её одну в гостинице было бы ещё опаснее. Теперь было абсолютно ясно, что она оказалась в центре событий.
— Прекрасная ночь для призраков, — тихо сказала Леона. — Настоящих.
Он взглянул на неё. Она была закутана в анорак, сумка с пирамидой перекинута через плечо. Он чувствовал её напряжение, но также остро ощущал её решимость. Он представил ее маленькой девочкой, храбро бросающей вызов директору приюта и обращающейся в частное сыскное агентство, когда пропала ее сестра. Затем он вспомнил о гонке в туннелях в ночь приёма в Антикварном обществе. Он никогда не забудет окровавленное вечернее платье, вспыхнувшее в пламени. Он не забудет и её в нижнем белье и его пиджаке. И он будет помнить прошлую ночь до конца своих дней.