— Очень рассчитываю на это, — сказал он.
Она крепче сжала пирамиду, хлопнула рукой по боку машины и активировала свой талант. На мгновение она столкнулась с бурей хаоса. Но это был пси-хаос людей, а не Пришельцев. В вибрации, использованной для блокировки Вортекса, не было ничего особенно сложного. Но в ней присутствовал элемент безумия.
Если замок установил Винсент Ли Вэнс, то он действительно был безумен.
Безумен, да, но, по-своему он был извращено умён. Замок был опасен. Она не знала, какую ловушку создал Вэнс, но знала, что она, вероятно, будет смертельной.
Она стиснула зубы и осторожно пробралась в потоки энергии, пытаясь найти закономерность. Всегда была закономерность.
Энергия — большая ее часть — переместилась в атмосферу. Она услышала, как толпа в дверях начала беспокойно перешептываться. Возможно, они наконец-то начали задумываться, была ли вся эта затея с культом Винсента Ли Вэнса хорошей идеей.
— Слишком поздно, — прошептала она.
Она услышала кристально чистый звук, подсказавший ей, что замок открыт. Раздался металлический лязг, показавшийся громоподобным. За ним последовал скрежещущий стон, когда тяжёлая крышка машины, похожей на гроб, медленно открылась.
Из нее полился ослепительный желтый свет.
Толпа в дверях замерла. Их возбуждение и навязчивое ожидание теперь смешивались с чем-то близким к панике. Одно дело — верить в возвращение Винсента Ли Вэнса, и совсем другое — находиться в комнате, где человек, который, как предполагалось, умер сто лет назад, на самом деле может спать в гробу.
Леона подумала, что нервничали не только люди в дверном проходе. Ей не нравилось ощущение исходящего от Вортекса излучения. Оно было интенсивным и нестабильным.
Она сделала несколько поспешных шагов назад и наткнулась на крепкую фигуру Оливера. Он положил руку ей на плечо, послав молчаливое послание, которое она восприняла как «приготовься».
«Давно пора», — подумала она.
Рокси, с развевающимися за ней лентами, выскочила из-под машины, легко взобралась на плечо Оливера и уселась там. Леона подумала, что команда снова готова действовать.
Сияние изнутри «Вортекса» было ошеломляющим, почти ослепляющим. Она едва различала, что свет исходит от десятков пирамидальных кристаллов, выстроившихся по всему периметру машины.
Старые шестеренки с грохотом ожили. Поднялась прозрачная платформа. На ней появилась фигура в изодранной одежде. Горло Леоны сжалось от ужаса. Рука Оливера резко сжала ее плечо. Она знала, что он тоже не ожидал такого поворота событий.
Глава 39
Тело на платформе не двигалось. Какое-то мгновение никто не двигался. Казалось, комната была закована в лёд.
— Интересно, — сказал Оливер, нарушив тишину. Он был в своём обычном состоянии музейного работника, но Леона чувствовала его боевую готовность. Не выпуская ее из объятий, он спокойно повел ее через комнату, чтобы она изучила неподвижную фигуру на платформе. — Если этот человек думал, что забирается в камеру для усовершенствования или сохранения паранормальных способностей, я бы сказал, что мы имеем дело с обманутыми ожиданиями.
По толпе пронёсся возбуждённый ропот. Рокси зарычала.
Оливер протянул руку и слегка коснулся её. — Ещё нет, — очень тихо сказал он.
Рокси замерла, но не спускала глаз с толпы у входа.
Леона прикрыла глаза рукой и попыталась рассмотреть труп беспристрастным, академическим взглядом. Потому что это определенно был труп.
Тело принадлежало мужчине, среднего возраста. Без видимых повреждений. Который, по какой-то причине, лёг в машину, закрыл крышку и умер.
Самым тревожным в покойнике было то, что он поразительно хорошо сохранился — возможно, это свидетельство силы кристаллов. Но это была своего рода мумификация, а не анабиоз или замораживание.
Мертв, не подлежит сомнению, — подумала она. Мертвые действительно безмолвны во всех смыслах этого слова. У трупа нет энергетического поля, потому что жизненная сила ушла. Но акт смерти оставляет следы — пси-отпечаток, который позволяет установить характер и время смерти. В данном случае внутреннее пространство устройства было пропитано тёмной энергией. Человек внутри Вортекса умер не сразу.
Его глаза были широко распахнуты, как будто в последние мгновения своей жизни он смотрел на какой-то невидимый ужас. Его лицо напоминало настоящую посмертную маску, губы растянулись в жуткой ухмылке. Леона содрогнулась. Интуиция подсказывала ей, что перед ней человек, который слишком поздно понял, что заперся в гробу и выхода нет.