Она разобралась с четвертым предметом — достойным образцом скульптуры из грёзалита — и перешла к последнему постаменту.
Она ощутила вибрацию ещё до того, как сняли ткань. Энергия текла тонкой струйкой, но когда она активировала свой талант, дрожь пронзила её чувства, словно короткие разряды молнии.
Что бы ни находилось под тканью, оно было родом из Старого Света, а не творение Древних. Оно также обладало силой.
Как бы ей ни хотелось уйти, она понимала, что не сможет уйти, не удовлетворив своё профессиональное любопытство. Она должна была узнать, что находится под тканью.
По команде Триппа служки обнажили предмет. По залу прокатился удивленный шёпот, а затем и изумление. Она не винила гостей за то, что вид, казалось бы, невзрачного артефакта их поразил. Ее тоже.
На первый взгляд он выглядел как кирпич из непрозрачного сине-зелёного стекла. Объект длиной около 10 дюймов (≈25 см), шириной, возможно, 15 дюймов(≈38 см) и высотой около трех дюймов (≈7,5 см) отражал свет таким образом, что трудно было разглядеть тонкий волнообразный узор на камне.
Не стеклянный кирпич, — подумала она. — Стеклянная коробка. И не просто коробка.
Волнение от осознания этого ошеломило ее. К счастью, она стояла спиной к зрителям. Это дало ей несколько секунд, чтобы взять себя в руки.
— Ну что, доктор Гриффин? — спросил Трипп.
Она демонстративно медленно обошла постамент, осматривая реликвию со всех сторон, давая себе ещё мгновение, чтобы решить, что сказать. Она была почти уверена, что человек, предоставивший шкатулку, знал её истинную ценность. Оставалось предположить, что эксперты Общества тоже её идентифицировали, так что не было смысла притворяться, будто это обычный артефакт.
— Весьма необычный объект, — сказала она наставительным тоном. — Он, конечно, из Старого Света, а не Древний.
Глаза Триппа заблестели от предвкушения.
— Можете ли вы предоставить дополнительную информацию об этом объекте? — спросил он.
В его голосе слышалось нетерпение. Это подтвердило её вывод: Общество прекрасно знало истинную ценность шкатулки.
Она повернулась к зрителям. Время разыграть драму. В конце концов, именно этого все от неё и ждали.
— Должна поздравить Общество, — сказала она. — Кандидат номер пять представил поистине замечательный артефакт Старого Света, объект, известный как Ящик Пандоры. Примерно начало XXI века, по меркам Старого Света. — Она холодно улыбнулась. — Конечно, это не шкатулка из древнего мифа. Это, безусловно, творения рук человека, но предмет сам по себе легенда.
Ошеломленная аудитория замерла на пару секунд. Но на лице Триппа было написано холодное удовлетворение.
— Отличная работа, профессор, — сказал он под аплодисменты.
— Ему место в музее, — резко сказала она.
— Согласен. Не волнуйтесь, он будет в безопасности в хранилище Общества.
— Где никто, кроме членов Общества, не сможет его увидеть или изучить.
Трипп сделал вид, что не услышал ее.
— Можно узнать откуда он? — любезно спросила она.
Трипп снова проигнорировал ее.
Дожидаясь, пока толпа успокоится, она взглянула в сторону сцены, высматривая Оливера. Ей было интересно, как он воспринял информацию.
Его нигде не было видно.
Она снова усилила свой талант, пытаясь разглядеть его среди возбужденной толпы людей у сцены. Его не было там. Он действительно исчез.
Ей пришло в голову, что ловкий вор, вероятно, воспользуется тем, что толпа отвлеклась, чтобы вернуться в галерею и украсть то, что ему нужно. Она подумала, что именно так бы и поступила, будь она похитителем древностей.
Учитывая тот факт, что многие экспонаты в музее Общества были приобретены при подозрительных обстоятельствах, она не сочла нужным предупреждать Триппа или охранников.
Трипп взял ситуацию под свой контроль и постепенно успокоил гостей.
— Благодарим вас за подтверждение, доктор Гриффин. Общество с радостью принимает в свою коллекцию артефакт Старого Света, известный как ящик Пандоры, и кандидат номер пять настоящим принимается в нашу организацию.
— Рада была помочь, — процедила Леона сквозь зубы.
Она повернулась, чтобы уйти со сцены. Она выполнила свою работу. Теперь она могла отправиться домой. Но, вдруг, поймала себя на мысли, где живет Оливер Ранкорт. Здравый смысл подсказывал ей, что, вероятно, не стоит потакать своему любопытству, но любопытство было одной из определяющих черт её характера. Все в её семье так говорили.