— Пока ничего определенного и я не могу сказать! — попытался убедить его Нестор. — Но он скрыл, что несколько лет назад она выдала его, когда он украл ткань, и думаю, что не случайно. Кроме того, Жан солгал, что в день убийства был на работе. Разумеется, он мог бы назвать по меньшей мере пять мест своего нахождения, и это нельзя было точно проверить. Однако он предпочел соврать. Почему? К тому же он очень не нравится мне!
— Если всех, кто нам несимпатичен, требовалось бы проверять, то не хватило бы никакого времени!
— Ладно, все ясно, и не сердись! Поверь, это необходимо. Считай меня дураком, но прошу, продолжай работать с ним! Согласен?
— А почему не спросить его прямо?
— Я понимаю людей, а скорее, причину их отрицательной реакции. Зачем задавать человеку вопросы, если он сразу скажет «нет». Это все равно что у ребенка спрашиваешь: «Хочешь есть?» — и мигом следует ответ: «Нет!», хотя он и голоден. Остается единственный верный ход — заставить его сказать: «Хочу есть!» Жан знает, что интересует меня. Поэтому пусть он переживает это «нет» в самом себе, и если появится желание, то он даст по крайней мере приблизительную истину. Остальное — наше дело, Денев. Ты же видишь, в данный момент нам не за что зацепиться, и приходится идти ощупью. А если прижмем его, он нагородит такую кучу лжи, что нам трудно будет разобраться в ней…
Денев взглянул на свои записи, чтобы проверить, не упустил ли он что-либо, и снова продолжил доклад. В обед Райков посетил ресторан отеля «Фракия» вместе с тремя девушками и каким-то пожилым мужчиной. Они распили две бутылки финской водки. Мужчина несколько раз выходил в фойе звонить, но никто ему не отвечал. Вернулся к столу и сказал об этом Жану. Последний очень удивился. Не меньше его поразился и Денев, поскольку набиравшийся номер принадлежал Райкову.
— Ведь в квартире Жана поставлен автоматический секретарь, — пояснил Нестор.
— Очевидно, он был выключен.
После ресторана Райков встречался с разными людьми, в том числе с мелкими мошенниками и заместителем генерального директора крупного предприятия. Денев навел справки об этих людях, и ни один из них не представлял никакого интереса для следствия, за исключением одного мелкого валютчика. Затем Жан провел два часа в художественном салоне на улице Шипки, шесть, смотрел картины маститых художников. В разговоре со знакомым художником выразил сожаление, что все уже было продано, и тот пригласил его в свою мастерскую. Приглашение было принято с нескрываемой радостью.
Нестор устремил взгляд на маленький квадратик неба, который проглядывал сквозь ветви стоявшей у окна липы. В ясную погоду между тремя часами и полчетвертого он наблюдал, как каждый день в воздухе разминались два самолета. Это стало у него привычкой. Теперь же, когда небо было скрыто облаками, ему приходилось мысленно представлять эту встречу. Машинально протянул руку и включил допотопный радиоприемник, но тут же выключил его — заорала как резаная какая-то эстрадная певица.
— Когда слышишь таких горе-певиц, хочется пожалеть их, — не выдержал Нестор.
Денев знал, что начальник не терпел никаких разговоров о женщинах и очень злился при этом, особенно если еще не шла работа. Однако его товарищ все же попытался пошутить и в игривом тоне пустился в рассуждения о современной эстраде. Нестор разгадал его тактический ход и дружелюбно улыбнулся. Следователь обладал красивой внешностью, и многие думали, что он увлекается женским полом. Но люди заблуждались. Он был постоянен в своих чувствах, а после смерти жены вообще перестал обращать внимание на женщин.
Два года назад во время очередного следствия в него влюбилась одна из его «клиенток» и стала из тюрьмы присылать письма, которые он вновь запечатывал в конверт и отправлял обратно. Но осужденная проявляла настойчивость, и Нестору пришлось поехать в тюрьму на свидание. Там он проговорил с девушкой целых два часа. О чем они беседовали, осталось тайной, однако письма из тюрьмы перестали поступать. Выйдя на свободу, девушка разыскала Нестора и поблагодарила его. Об этом случае стало известно в управлении, и многие подхватили шутку одного молодого коллеги о том, что, мол, Нестор упустил «свой счастливый шанс».
— Пейчев не помнит, чтобы он угрожал кому-то, — продолжал докладывать Денев. — Однако признал: если что и сорвалось у него с языка, так это от злости, поскольку он обнаружил, что кто-то тайно посетил его квартиру, пока он занимался формальностями, связанными с похоронами. Ничего не похитили, во всяком случае, он еще не установил. Тем не менее Пейчев уверен, что в квартире кто-то побывал.