— Почему не рассказали все это в начале нашего разговора?
— Каров хотел, чтобы я молчала. Пока одевалась, милиционер ждал меня. Каров настоятельно просил не говорить о моем путешествии.
Нестор отпустил Магду и связался с управлением милиции в Карлово. По неподтвержденным данным, Димо Георгиев торговал в павильоне неучтенными в накладных товарами. Ничего другого оттуда не сообщили, но обещали заняться им. Нестор попросил внимательно проследить за этим человеком и только положил трубку, как тут же пришлось снова поднять ее. Звонил Денев и докладывал, что Платнаров дождался Магду, что они вместе прошли два квартала и о чем-то оживленно говорили. Нестор догадался, что Каров сообщил обо всем Платнарову. Вообще, этот Вуйчо, как его звали на работе, начинал все больше выходить на передний план. Вилла, в которой Крумов оказался свидетелем сцены с Пейчевым, была куплена Каровым семь лет назад за десять тысяч левов, но, как заявили в финансовых органах, было не известно, сколько он еще «сунул в лапу». В сберегательной кассе «Спестовна» у него на счете находилось тридцать шесть тысяч левов. Его машина была прошлогоднего выпуска, но со счета деньги не брались. Его невеста Милка Станева имела вклад размером в четыре тысячи и сто левов, перед тем как несколько дней назад она взяла со счета две тысячи.
Сильный ветер буквально втолкнул Нестора Крумова в лотерейный пункт, где работала Милка Станева. Его встретила молоденькая девушка, которая с немалой дозой иронии сообщила, что Станева взяла трехдневный отпуск для подготовки к свадьбе. Следователь посмотрел на нее с удивлением и поспешил к машине.
Через полчаса он уже подъехал к небольшому дому в Казичене. Здесь жили родители Милки, симпатичные старики с доверчивыми глазами. Хозяева сердечно встретили гостя. Мать Милки принесла сладкое и стакан воды. Из кухни доносился запах вареного цыпленка и чего-то печеного. В одном углу комнаты гудела допотопная чугунная печь, в другом лежали сложенные одеяла, простыни, платья и картонная коробка с какой-то немецкой надписью.
— Приданое для свадьбы? — спросил Нестор и показал на кучу вещей.
— Готовимся, — ответил отец, словно оправдываясь, и поднял глаза на висевший на стене портрет Милки.
Постепенно разговор пошел о предстоявшей свадьбе, и в словах стариков чувствовались и радость и тревога. Они давно знали жениха и не скрывали упреков к нему за долголетнее откладывание дня свадьбы. Но Милка не давала им и рта раскрыть против него.
— А когда теперь им заниматься воспитанием детей? — злилась мать. — Ведь всему свое время… В эти дни вздумали возиться с домом, который покупают уже три года; дали задаток. Милка внесла две тысячи. Говорю ей: оставьте это дело, вначале накопите денег, а потом думайте о вилле. «Упустим его!» — закричала она. Милка не была такой, пока не связалась с Александром. Теперь только и твердит об этой покупке. Верно, дом прекрасный, но мне лучше внучат воспитывать, не так ли?
Муж кивнул в знак согласия и опять посмотрел на портрет, будто просил разрешения продолжать разговор.
— Она еще давала деньги на этот дом? — спросил Нестор.
— В прошлом году, чтобы сделка состоялась, она внесла тысячу, а Александр — две. Тот, кто продает дом, его приятель, но он почему-то тянет… — И старик задумался. — А вы почему интересуетесь этим?
В этот момент на улице хлопнула дверца легковой машины, и по лестнице почти бегом поднялась Милка. Родители, забыв про гостя, пошли встречать дочь. Нестор обрадовался, что все идет по плану, и приготовился к разговору со Станевой.
Появившись в дверях, она одарила Нестора красноречивым взглядом своих рыбьих глаз, а мать сразу принялась пояснять причину прихода гостя.