Нестор изъявил желание выслушать директора сейчас же. Тот сообщил, что впервые увидел Топалова три дня назад именно на этой лестнице и подумал о нем как о туристе. Однако до самого вечера молодой человек никуда не уходил и оставался на том же самом месте. Директору показалось, что Топалов болен, и он поделился своим опасением с женой, помогавшей на кухне. Они стали вдвоем наблюдать за этим человеком. Затем Топалов спустился в ресторан, сел за столик и жестом попросил официанта дать ему меню. Он поужинал, оставил на столе пять левов и ушел. Несколько позднее, когда директор отправился в Софию, он встретил его перед мотелем, а утром снова увидел на лестнице. Такое поведение стало своего рода ритуалом и повторялось несколько раз — он спускался с лестницы, ел и снова уходил. Правда, на третий день Топалов вместо левов положил на стол сто западногерманских марок. Официант не стал принимать их, а тот злился. Чтобы предотвратить возможный скандал, директор приблизился к столику и тактично попытался объяснить клиенту, что в ресторане не принимается иностранная валюта, но понял, что говорит будто с глухонемым. Наконец посетитель, вероятно оценив ситуацию, полез в «дипломат», в котором кроме марок нашлись еще и три лева. Они взяли эти деньги и оставили его в покое. Поведение этого человека показалось директору подозрительным, и он позвонил в районное отделение милиции.
— Сегодня Топалов ночевал в мотеле и, по всей видимости, покинул его чуть ли не с рассветом. Снова поднялся на лестницу и по-прежнему прикидывается глухонемым, — добавил Денев.
В этот момент Топалов засуетился и тронулся с места. Через некоторое время он вошел в ресторан и расположился за стоявшим почти у шоссе столиком, внимательно посматривая на проезжавшие мимо машины. Его глаза были слегка прищурены, как у близорукого, на плохо выбритом лице виднелось много порезов, нижняя губа как-то неестественно отвисла. На коленях он держал «дипломат» с кодовым замком.
Нестор долго изучал его и о чем-то лихорадочно думал. Перед тем как встать из-за стола, он обернулся к директору и сказал:
— Дайте мне банкноты!
— Какие банкноты?
— Те, которые вы не хотели брать у этого человека! — И, видя, как заколебался директор, продолжал: — Только без глупостей! Этот клиент наш человек, а деньги — служебные.
Директор кисло улыбнулся, пожал в недоумении плечами, будто намереваясь сказать: «Раз у вас такие сотрудники, то получайте!..» — и полез в карман брюк, доставая оттуда четыре сложенные банкноты. Нестор взял их и направился к Топалову, который мельком взглянул на него и слегка подвинул меню.
Денев и директор с интересом ждали, как будут развиваться дальнейшие события. Следователь наклонился вперед и о чем-то долго говорил с Антоном, но, видимо, до того ничего не доходило. За этой сценой с любопытством наблюдали официанты и повара, прильнувшие к окнам ресторана.
Крумов подал знак Деневу присмотреть за Топаловым, а сам в роли официанта пошел на кухню и принес завтрак. Топалов продолжал следить за машинами. Когда одна из них замедлила ход, он сразу приподнялся со стула, но машина не остановилась, и он со вздохом разочарования опустился назад. Затем Антон стал беспрестанно поглядывать на часы, и Нестор непроизвольно последовал его примеру, а за ними — и Денев.
Директор не выдержал и спросил:
— Кто-то еще должен прийти?
— По-моему, переводчик, но точно не знаю… Хотя начальник и сам говорит на иностранных языках.
— Сюда часто приходит один артист и, как напьется, начинает объясняться только на венгерском. С ума от него сойдешь! — И директор громко рассмеялся.
Но Денев так красноречиво посмотрел на него, что тому пришлось сразу ретироваться и отогнать от окон обслуживающий персонал.
Топалов в последний раз посмотрел на часы, затем оставил на столе банкноту в сто марок, которую Нестор тут же положил себе в карман, и двинулся вниз вдоль шоссе. Мимо проехала машина, замедлила ход и въехала на парковку. Из нее вышли две девушки в сопровождении молодых людей. Топалов ускорил шаг к машине, надеясь сесть в нее, но водитель буквально перед его носом захлопнул дверь и что-то прокричал.
Нестор побежал к служебной машине, завел ее и подъехал к Топалову. Вид у того был растерянный. Следователь открыл заднюю дверцу, приглашая его сесть. Антон не пошевелился, словно оцепенел, губа еще больше отвисла, а затем он стал издавать какие-то нечленораздельные звуки. Нестор выскочил из машины и с помощью подбежавшего Денева попытался впихнуть его в машину, но сделать это им не удалось. Топалов стоял как зацементированный и только отчаянно отбрасывал голову назад. Потом неожиданно опустился и чуть было не повалил Денева на землю. Однако старший лейтенант удержался и увидел, как упавшие на лоб волосы обнажили на голове Антона почти десятисантиметровую глубокую рану с запекшейся кровью. Денев взглядом показал Нестору на это ранение, но тот уже сам заметил его. Он быстро схватил Топалова за ноги, и они вместе втолкнули его наконец в машину. Через несколько минут Нестор подъехал к больнице скорой помощи имени Пирогова. Топалов потерял сознание, и врачи немедленно занялись им.