— Неправда! — возмутился Уоллес.
— Убийца хотел, чтобы тебя нашли стражники? — спросила Веландер.
— Да, но я спрятался в секретной нише и плотно закрыл замок. Его загнали в угол в моей спальне и убили Стражи Трона. Скрючившись в своем укрытии, я обнаружил, что убийца приготовил для себя сменную одежду. Возможно, мне стоило выйти и рассказать о случившемся, но разве бы мне поверили?
— Нет! — воскликнул Эндри.
— Вот то-то и оно! Ты бы меня тоже убил на их месте. У меня было лицо убийцы — а у него мое, вот в чем дело.
— Вероятно, меняющие форму… умны. Убить Уоллеса. Настоящего Уоллеса. Жить как Уоллес. С лицом Уоллеса.
— Но Уоллес, муж Желены, случайно оказался похож на меня! — не унимался бывший магистр музыки последнего императора. — Вероятно, все меняющие форму убивали подобным образом. И никто из них, возможно, не умирал сам. Дюжины невинных придворных и стражников пали от их рук, и убийцы исчезли, но подозреваемых не было. Убийцы принимали другой облик и выжидали, проводя время с друзьями, семьей и слугами двойника. Причем никому не приходило в голову, что человек, которого они знали, мертв, а это — чужак.
Уоллес помолчал немного, занятый собственными мыслями.
— Поздравляю, Уоллес, — сказала Терикель.
— О, что ты имеешь в виду? — спросил он, широко улыбаясь.
— Возможно, ты обнажил, в смысле, выдал самую сокровенную тайну Тореи, — произнесла Веландер. — По крайней мере, до того, как Торея расплавилась. Метод меняющих форму.
— А ты и правда был магистром музыки? — поинтересовался Эндри.
— Имел такую честь.
— Но даже тогда я бы смог стать им. Собаки на улицах лают и то мелодичнее, чем ты поешь баллады.
— Хватит уже об этом! — закричал Уоллес. — Хорошо, но почему же не ты магистр музыки при дворе?
— Мылся плохо, — предположила Веландер, но Эндри проигнорировал ее.
— Я видел, как таверны вмиг пустели, стоило кому-то запеть его баллады, — воскликнул Эндри. — Даже пьяные, спящие на полу, продирали глаза и ползли к выходу.
— Просто бисер перед свиньями. Чего ты ждал?
— Тогда те свиньи мои друзья! — крикнул Эндри.
— Но они же свиньи! — закричал в ответ Уоллес, кидая в Эндри горшок и толкая в ручей.
Уоллес плюхнулся в воду вслед за Эндри, и они начали молотить друг друга кулаками. Уоллес был сильнее и крупнее, а Эндри было больше опыта в драках. Вскоре у Уоллеса пошла кровь из носа и уха, и он упал на колени в воду, закрывая ладонями лицо. Эндри вылез на берег с видом победителя, сложив на груди руки. Веландер посмотрела на него сверху вниз. Внезапно Эндри почувствовал, что весь насквозь промок и заляпан грязью.
— Грязный, вонючий и глупый, — сказала Веландер и снова растворилась среди теней.
Мадам Джилли оторвала взгляд от книги, когда услышала, как кто-то вежливо кашлянул. Похожее на человека создание стояло перед нею, медленно превращаясь из воина в оборванного крестьянина.
— Мадам Джилли, полагаю? — спросила маленькая девочка, протягивая букет цветов.
— Ну да.
— Я — Перемена, — объяснил стражник, опираясь на копье.
— Богиня? — выдохнула она, поднимаясь и делая реверанс.
— Да, да, собственной персоной, — ответил старый маг. — А где перевозчица?
— Она сказала, ее контракт закончился.
— Проклятие! — воскликнула жрица, облаченная в ослепительно-белые одежды. — Мой слуга должен был выплатить ей жалование.
— Жаль слышать это, — сказала мадам Джилли, хлопая в ладоши, чтобы не дать им задрожать.
— Опять! — воскликнул скелет, обтянутый одеждой. — Знаешь, там, на улице, очередь.
— Мне бы хотелось помочь, — произнесла мадам Джилли, в голову к которой пришла идея. — В Лимбе довольно скучно.
— Согласен, — ответил голый малыш, сжимающий плюшевого медвежонка. — Тебе же нравится встречаться с новыми людьми?
— Я всю жизнь встречалась с новыми людьми, — подтвердила мадам Джилли.
— Обслуживала? — спросила танцовщица.
— Помогала такому количеству душ, которому могла, — призналась мадам Джилли.
— А морской болезни у тебя нет, правда? — спросил старик с бородой до колен.
— С самого детства я была среди моряков.
— А почему ты здесь? — спросил рабочий с мотыгой через плечо.
— Я умерла не так, как все.
— Замечательно! — воскликнул трактирщик. — А тебе бы хотелось заработать пару монет и встретиться с множеством людей? Большие Перемены грядут в твоем мире, и мне очень не хватает перевозчиц.
Первым пассажиром мадам Джилли стал фермер, который уже держал монеты наготове. Горвессоль совсем не ожидал увидеть ослепительно-белую лодку с женщиной в красном платье, перехваченном на талии поясом. Насколько Горвессоль мог заметить, швея упустила из внимания верхнюю часть одежды и оставила грудь почти обнаженной, едва прикрыв ее красной шелковой тесьмой.
— Так, согласно Регистру Передвижения, вам достается Аркадия, Горвессоль, — сказала весело женщина, отталкиваясь от берега шестом, белым, как снег. — А как вы умерли?
— А вы не знаете? — спросил удивленный дух фермера.
— Боюсь, что нет. Я занималась новой лодкой и не успела прочесть «Выдержки».
— А? Ах да, замечательная лодка.
— Так как вы умерли?
— Некто, пьющий кровь, разорвал мое горло, когда я шел из таверны домой.
— Правда? Как часто подобное происходит в наши дни.
Эндри тщательно смыл грязь со штанов и плаща, его лицо было красным от стыда. Он кричал как торговка рыбой и вопил как уличный продавец фруктов. «Так себя не ведут благородные люди» — эта мысль не давала Эндри покоя. Даже оправдать себя тем, что он был пьян, Эндри не мог. И ему не нравилось, что Веландер все видела и слышала. Эндри не возражал выглядеть глупцом в глазах своих друзей, но немного переживал, что подумают о нем люди, к которым он не испытывал особой симпатии. До этого Эндри гордо разгуливал тут как императорский гвардеец… «Нет, одетый как императорский гвардеец», — напомнил он себе. Что сказала Желена о своем настоящем муже предыдущей ночью? Он не мог так измениться за три месяца. Да, действительно. Простой человек не в силах хоть немного стать похожим даже на Уоллеса за три месяца.
Его штаны и плащ сушились на палках возле тлеющих углей, пока Эндри очищал сапоги от грязи. Наконец он помыл волосы и все тело в холодной родниковой воде. Кончиком ножа Эндри выковырял остатки земли из-под ногтей и сел, чтобы просохнуть. Дрожа, он смотрел, как сохнет одежда. Сзади послышались тихие шаги, и на траву упали его старые штаны и туника. Эндри поднял голову и увидел Веландер.
— Ларон беспокоился, — сказала она таким тоном, что стало очевидно, что она-то о нем совсем не беспокоилась. — Говорит, простудишься еще.
Эндри стал перебирать в памяти уроки по правилам этикета, надеясь вспомнить слова, с которыми мог обратиться замерзший, мокрый, обнаженный мужчина к мертвой, опасной и обладающей сверхъестественными способностями женщине, принесшей ему сухую одежду.
— А да, спасибо, — сказал он через минуту.
— Старая одежда сидит лучше, — угрожающе добавила Веландер.
Эндри взял свои старые брюки и тунику. «Веландер права, — решил он. — Прежняя одежда больше соответствует тому, кто я на самом деле — Эндри Теннонер из Баржардса». Но внутренний голос произнес: «Не отступай». Слова прозвучали так отчетливо, что Эндри оглянулся, не было ли кого поблизости. Не отступай. Эндри понимал смысл сказанного и, все еще сомневаясь, бросил старые брюки и тунику в огонь. Сначала повалил дым, потом вспыхнуло пламя. Эндри посмотрел на Веландер, которая, казалось, удивилась и стояла в нерешительности. Даже находясь на расстоянии в несколько шагов от нее, он чувствовал запах алкоголя.
— Так что носит старейшина Терикель? — спросил Эндри.
— Поймала пьяного фермера, шел из трактира, две мили отсюда. Разорвала горло, выпила кровь. Старейшина Терикель надела его одежду.
У Эндри на минуту закружилась голова. В нем поднялась волна безрассудного гнева.