Выбрать главу

Прозрение. Том 1

Предисловие

"Все войны на Земле начинаются с самых искренних заявлений о желании мира".

Это не важно, кто я. Важно — зачем я всё это пишу.

Сначала мне просто было интересно, как рождаются в голове истории. Действительно ли я что-то помню, мерещится ли мне? А теперь я начинаю понимать, что настоящий рассказчик, Агжей, отталкивается от нашей, родной реальности. Он хочет узнать, что же произошло с Землёй, почему её дети разбросаны на просторах Вселенной и позабыли непутёвую мать?

Вот и мне хочется узнать, что же будет с нами, землянами, дальше? И «точка разрыва» времён — где-то очень близко, возможно, это как раз наше с вами недалёкое будущее…

Меня много раз спрашивали, зачем я написал эту книгу? Просто потому, что выплывающие из небытия звездные корабли не давали спать?

Часто чтобы понять настоящее, мы обращаемся к минувшим событиям, пытаясь найти аналогии в реконструкциях историков. Я предлагаю с этой же целью заглянуть вперед. Узнать, к чему придет человечество? Может, это прольет свет на лежащие перед нами пути?

Для тех, кто не читал первые две книги:

Рассказ ведётся от лица капитана специального имперского подразделения, пилота-стрелка (по образованию). Когда-то его звали Агжей, теперь он — капитан Гордон Пайел.

Его любимая девушка лежит в коме, сам он едва оправился от «мясорубки», в которую попал на экзотианской Тэрре.

Потому что — война. Между мирами Империи и Экзотики. Человечество ещё не может вырваться из своей галактики, потому и назрел передел подходящих для жизни планет.

Но главный герой не принимает «ценностей» войны, не радуют его и собственные победы. Он хочет понять себя и Вселенную. А для этого нужно, чтобы бойня вокруг — прекратилась.

История первая. «Сытый сытого не разумеет»

Кьясна, Пояс Дождей, территория Содружества

Сытый и благостный, я дремал в открытом салоне клонверка. Раны мои ещё не зажили как следует, и мне подходила его скорость: вряд ли она превышала 50 километров в час, плюс — постоянные остановки и повороты.

Клонверк, или коротко — кверк — круглая посудина на воздушной подушке. Он движется по городу, словно старинное морское судно с посадкой с обоих бортов. И остановки делает то поворачиваясь к тротуару слева, то справа. Устоять невозможно: каждый погружающийся в кувшинку клонверка тут же валится в амортизационное кресло. И кверк кружит, скользит в потоке ярких улиц, пестролистых гиолей, рессити, увешанных поздними бокастыми плодами,

Такие вот смешные машинки я увидел только на Кьясне — с её карнавальными неспешными городами, плавающими над головой клумбами, нахальными мусоросборниками, клянчащими обёртки у прохожих возле виммаркетов. Мозг мой, адаптированный к перегрузкам, на повороты никак не реагировал. Однако полуприкрытые глаза фиксировали всех входивших и выходивших. Привычка.

Двое сошли у голотеатра: парень и девушка. Она — с живыми бабочками в волосах, он — студент-психотехник, с татуировкой через весь лоб, демонстрирующей его специализацию: мол, не лезь ко мне, человечек, мозги по газонам разбегутся. Девушку, однако, предупреждение не смущало.

Парочка спрыгнула на траву, вошла туристка. Кверк крутанулся — и она повалилась в кресло.

Девушка была крепенькая, коротконогая, в забавных очках-локаторах. Я решил, что туристка, потому что ходить по улице и смотреть голо на Кьясне немодно. А вот сверяться на ходу с интерактивной картой — это для туристки вполне. А девушка явно была не местной: сила тяжести здесь 0,87 от эталонной, девицы — длинноногие как жеребята шемо-гистази. Я видел этих шайтановых лошадей на соседней Джанге. Экзофауна там богатейшая, поохотиться на Джанге — мечта любого, кто не охотился на людей. Я настрелялся в двуногих с избытком и за четвероногими предпочитаю наблюда…

Девушка-туристка вдруг дернулась, запрокинула голову, радужные очки свалились, и я увидел посиневшие белки закатившихся глаз!

Квэста Дадди амаи гата!

Два года прошло, а не остыл я ещё от Плайты. Иначе не резануло бы так. Ведь это же… Нет, тут бы лучше ошибиться!

Я схватился за соседнее кресло, перекинул тело к следующему. Кверк крутанулся, и инерция толкнула меня к девушке.

Руки, сначала руки.

Рванул сетчатый рукав, сшитый между средним и безымянным пальцем…

Пятна были. Характерные, синеватые, слегка вдавленные.

Приехали, квэста патэра. Где же мы прокололись?

Кверк ткнулся в тротуарный газон, я подхватил девушку и спрыгнул на упругое дорожное покрытие. Оглянулся. Все восемь оставшихся пассажиров копались в коммуникаторах. Скажи, что они делали, если не полицию вызывали?