— А сейчас?
— А сейчас у него есть выбор. Захочет стать врагом — станет, не захочет — не станет. Он уже понимает, что хотеть непросто. И что на каждую силу можно найти силу ей противоположную. Для правды — будет другая точно такая же правда, но с обратным знаком. Для любого тела — своя клетка.
— Для любого? — Дерен прямо-таки любил скользкие и провокационные темы. Я вспомнил про Дьюпа и понял, что меня бесит уже само слово «клетка».
— Я сказал своя, капитан, — прочёл мои мысли Вальтер. — Своя клетка. Если вас пытаются запереть в чужую, не выйдет ничего.
— Маньяк ты начинающий, вот что я тебе скажу.
— Капитан, — Дерен вдруг рассмеялся по-детски живо и искренне. — Я маленький, глупый. Мир слишком велик для меня.
— Вот-вот, — я тоже улыбнулся. — Так маньяки и отбояриваются…
Пилот кивнул, прекращая этот странный разговор. И бросил косой взгляд на напряжённую спину наследника:
— Разрешите личную просьбу?
— Давай, — насторожился я.
— Вил просил меня объяснить, что такое электробич, но я, к сожалению, только видел, испытывать на себе не захотелось. Говорят, у вас есть подходящие шрамы?
— Это ты зря не захотел испытывать. Ощущения — выше средних! — рассмеялся я с облегчением. Есть просьбы, которые выполнить несложно. — Ну, пусть посмотрит, мне не жалко. Шрамы, правда, шлифовали, но полностью от таких не избавишься.
Я расстегнулся. На Кьясне было жарко и под кителем у меня не было ничего, только фальшивый воротничок изображал видимость рубашки.
— Вот тут, на рёбрах, это вообще была, можно сказать, шутка родного командования. А на спине — сволочь одна постаралась, чтоб у него глазки поросячьи полопались!
Дерен разрешил наследнику повернуться, и тот взирал на меня с ужасом.
К такому зрелищу надо готовить. Эйниты меня первый раз на пляже та-ак разглядывали…
Дерен про мои шрамы ещё и кучу баек слышал. Он чуть приподнял бровь и покачал головой: «Я бы там сдох, наверное».
Пожал плечами в ответ: «Я ж не один там был. Дóхнуть было нельзя, без вариантов».
Дерен оглянулся на наследника, и я быстро подхватил брошенный на стол китель.
Забыл, что Эберхард выучен считывать эмоции, а по выражению лица и психическому напряжению может достроить внутреннюю речь. Пришлось застегиваться и глушить воспоминания.
Дерен невесело усмехнулся и сказал наследнику:
— Ну вот примерно поэтому наш капитан и не любит телесных наказаний.
— Ну, это очень примерно, — я привёл в порядок воротник. — Вообще-то, я и до этого не любил.
Дальнейший разговор мне пересказал потом Дерен.
— Он не конструкт! — взвился наследник, как только закрылась за мной дверь. — Тут и человеку столько не выдержать! На нём живого места нет! А ты говорил!..
Дерен отреагировал сдержанно:
— А я тут при чём?
— Но ведь выходило, что я не врал тебе, когда рассказывал!
— Ты мне рассказывал, что слышал. А слышал ты именно это, верно? Значит, рассказанное было правдой. А веришь ты в сказки или нет — я не спрашивал.
— Но это же ставит всё с ног на голову!
— Почему?
— Потому что тогда ваш капитан — наследник дома Аметиста!
— Чушь собачья.
— Но он же похож на Энека! Очень сильно похож!
— Мало ли похожих людей? Вполне возможно, вы даже родственники по какой-то отдалённой линии. Но к наследству и прочей ерунде это отношения не имеет.
— Для тебя ЭТО ерунда?
— Более чем. Я бы хотел даже, чтобы и ты не был наследником. Не такой уж ты скверный парень, чтобы желать тебе и дальше расти в этом дерьме. Я ясно выразился? Закрой рот, птица залетит. Иди почисти зубы и ложись спать. Скоро я уйду на дежурство, а с капитаном ты особенно не поспишь.
Этот разговор Вальтер Дерен передал мне позже. А сейчас я покинул его каюту с чувством глубокого морального удовлетворения и отправился готовить корабль к следующей партии медиков.
С наследником вроде бы как-то утряслось. Но не с врачами.
Энрек предупредил меня, что именитые врачи очень любят пожрать, и я пошёл консультироваться у завхоза, какой докупать провиант.