Мквеннер сделал знак, положив одну руку на другую, и прижал их к животу. Корбек отступил в сторону и пропустил Коуна. Коун и Мквеннер обошли край сплошной земляной преграды, Мквеннер спереди, а Коун чуть позади так, чтобы два лазгана оказались друг над другом и могли встретить что угодно, показавшееся из-за поворота.
— Вперёд, — прошептал Коун.
Корбек с остальными обогнули траверс.
В этом огневом окопе тоже никого не было. Никого живого, по крайней мере.
Свежие трупы фактически устилали дно траншеи. Заколотые крассианские солдаты, мёртвые шадикские налётчики, все скрюченные и переплетённые друг с другом словно в кровавой оргии дикой резни. Из некоторых ранений, оставленных лазерными лучами, тянулись струйки дыма: там начала заниматься ткань униформы. Брызги крови покрывали стену и кое-где – ступень. В других случаях гранаты превращали тела в кровавые ошмётки, а стены траншеи покрывались чёрной копотью от взрывов. Там, где они сейчас шли, настил проседал, и между перекладинами выступали яркие лужи крови.
Запах стоял действительно тошнотворный: кровь, кордит, кишки, пот, фуцелин, фекалии.
Все Призраки в той или иной мере видели войну и раньше, но это зрелище их задело. Так много тел, так плотно сваленных в столь стеснённом пространстве.
— Гак… — выдохнул Поноре.
— Заткнись, — оборвал его Корбек. Он попытался пройти вперёд, не наступая на тела, но не смог. Трупы стонали и вздыхали, рыгали и пускали газы, когда он вставал на них своим весом, сдавливая легкие и кишки. Он пытался добраться до входа в траншею сообщения, которая на полпути открывалась в эту линию.
Было тяжело удерживать равновесие, шагая по трупам. Корбек протянул руки, чтобы упереться в края траншеи. Он с отвращением выругался, когда под его весом из раны на груди крассианца брызнул кровавый гейзер.
Веддекин резко повернулся, и это движение заставило Корбека вздрогнуть. Лазган Веддекина взвизгнул, и яркий луч энергии прочертил диагональ по траншее, ударив в лицо шадикскому налётчику, который только что взобрался на парапет.
Рейдер дёрнулся, словно его стегнули кнутом, и полетел вниз, врезался головой в ступень, а затем кувыркнулся и обмяк на полу траншеи. Корбек так сильно отшатнулся при выстреле, что потерял равновесие и упал среди груды мертвецов.
— Острый глаз, — одобрительно прорычал Мквеннер Веддекину. Разведчик вскочил на ступеньку и вскинул винтовку, застрелив следующих двух налётчиков, которые приближались к парапету.
Призраки ринулись к ступени и присоединились к Мквеннеру, обстреливая затянутые дымом подступы, с которых штурмовой отряд пытался проникнуть в окоп.
— Гак! Их слишком много! — крикнул Поноре.
— Прицелился. Выстрелил. Повторил, — рявкнул Мквеннер.
Корбек смотрел на спины своих парней на ступени и изо всех сил пытался выбраться из кучи остывающих тел. Он взялся левой рукой за деревянную подпорку и…
Он замер. Рычаг остался у него в руке.
А фесова бомба пропала!
Он посмотрел вниз, на скрюченные конечности, на мёртвые лица, которые пялились на него из мешанины ещё тёплых внутренностей.
Она было где-то там, внизу.
Он понимал, что если прямо сейчас выкрикнет предупреждение, то его отряд прекратит огонь, и налётчики их накроют. Но если промолчать, то он и, скорее всего, двое или трое из отряда будут убиты взрывом.
— Фес всемогущий! — Корбек взвыл и запустил руку в липкую массу лопнувших внутренностей, голых костей и обгоревшей ткани под собой. Он нащупал гранату. Из всех возможных способов умереть, этот, пожалуй, будет самым фесово идиотским. На какое же время он ставил замедлитель? Десять секунд? Пятнадцать?
Как долго он её искал?
Его пальцы сомкнулись на бомбе. Она казалась раскалённой, отравленной, и больше всего ему хотелось выпустить её из руки.
Но он не осмелился. Он выдернул её и бросил. Бросил так сильно, как только смог своей большой, уставшей, старой рукой. Швырнув её, Корбек надеялся, что она долетит до самой Республики Шадик и больше никогда не вернётся. Он бросил её так же отчаянно, как когда-то бросал обшитые кожей бэттербольные мячики, прилетавшие к нему через всё игровое поле в Прайз Каунти. Тогда ему было всего одиннадцать, и он ненавидел своё вынужденное участие в окружном школьном турнире.
Он ненавидел бэттербол. Ему никогда не удавалось поймать. Никогда не удавалось добежать до базы. В детстве он всегда оказывался последним, кого брали в команду.