— Некоторые из этих девчонок – хорошие стрелки, — спокойно заметил Даур. Он хорошо знал, что многие танитцы недовольны пополнением с Вергхаста, особенно женщинами, и в частности такими как Банда, Мюрил и Несса, которые преуспели в стрельбе.
Даур не собирался слушать, как о них отзываются плохо. Они были единственной претензией вергхаститов, на превосходство в полку.
Меррт стал заикаться особенно сильно, осознав, что наговорил лишнего старшему офицеру-вергхаститу. — Я не имел в виду ничего, гм… гм… такого, сэр.
— Я знаю, — сказал Даур. Меррт не отличался ненавистью к женщинам и по-настоящему никогда не был настроен против вергхастцев. Он просто был калекой, который не желал мириться с собственным увечьем.
— Гм… гм… извините.
Даур кивнул. — Продолжай, — сказал он.
Даур чувствовал себя скверно, покидая Меррта. На стене было очень много подпалин, а разбитых бутылок довольно мало.
Даур дошёл до конца загона, задержавшись там с несколькими солдатами. Затем он зашагал по ухабистой тропинке в сторону берега. Путь пролегал через то, что когда-то было фруктовым садом, пока люди, вставшие лагерем в загонах, не вырубили большую его часть на дрова. Аркуда и Рэглон, укутавшись в плащи, скрывались от дождя за невысокой стеной.
Даур знал, что они волновались. Они оба, как и Криид, получили повышение до командира взвода накануне отбытия к Айэксу. И сейчас оба предвкушали первый опыт полевого командования.
Даур отметил для себя, что у обоих были причины для гордости. Аркуда, вергхастит с вытянутым, худым и печальным лицом, проявил себя в строю и заработал лычки. Рэглон проложил себе путь к командованию отделением благодаря выдающейся службе связистом. Странно было видеть Рэглона без привычной вокс-станции. Даур был приятно удивлён найти их вместе; вергхастит и танитец в одинаковой ситуации, стремятся поддержать друг на друга.
Они поприветствовали командира, и тот присел рядом.
— Бои на фронте, — начал Даур.
— Мы заметили, — сказал Раглон.
Скорее всего, нам предстоит выдвинуться раньше, — добавил Даур.
Аркуда кивнул. — Я хочу попасть туда, сэр, — сказал он. — Я просто хочу взяться за дело. Как бы… покончить с этим. Вы чувствовали то же самое, когда получили первое назначение?
Даур улыбнулся. — Моим первым назначением было дежурство в Хасс-Вест, в улье Вервун. Очень скучное, — ответил он. — Мне было девятнадцать. Четыре года подряд я не видел боевых действий. Пока не началась… Война.
Рядом кто-то усмехнулся. Даур поднял глаза и увидел сержанта Мерина, склонившегося над стеной.
— Я произнёс что-то смешное, Мерин?
Мерин замотал головой. — Нет, капитан. Мне просто всегда нравилось, как вы, Вергхастцы, называете Вервун «Войной», с большой буквы и всё такое. Конечно, это было большим делом, и для всех участников оно далось нелегко. Но это была не «Война». Война – это то, что мы ведём до сих пор. Мы начали её задолго до Вергхаста, и будем продолжать сражаться на ней ещё многие годы.
Даур встал и повернулся к Мерину. Мужчина был молод, один из самых молодых офицеров-танитцев, на несколько лет младше Даура. Он следил за собой, был подтянутым и привлекательным, а недавно ещё и отрастил усы, которые, по мнению Даура, придавали ему зловещий вид. Мерин обладал обаянием и отличным послужным списком. Теперь его повышение до сержанта в рамках операции «Ларизель» на Фантине стало постоянным. Его лычки были такими же новыми, как у Аркуды и Рэглона.
— Я знаю, что война и есть война, сержант, — сказал Даур. — Вы должны простить вергхастцу его воспоминания. — Даур намеренно использовал то же слово, что и Мерин. «Вергхастец», а не «вергхастит». Все Танитцы так делали. Для них это было сокращение. Для вергхаститов это был оскорбительный жаргон. — Мы знаем, что ведём Войну и сейчас. Я лишь призываю относиться снисходительно к тому, что мы придаём особое значение битве, в ходе которой наш родной дом был разорён.
Мерин пожал плечами. — Танит погибла. У всех свои воспоминания. У всех свои войны.
Даур нахмурился и отвернулся, мелкий дождь полетел в лицо. Мерин ему не слишком нравился.
Он был очевидным кандидатом на роль командира взвода. Некоторые говорили, что это был запоздалый выбор. Получив повышение, он стал неприятно резким и заносчивым. Иногда он напоминал Дауру Каффрана. Оба танитца были примерно одного возраста и даже сходного телосложения. Но если Каффран был молод, энергичен и добродушен, то Мерин был молодым, безжалостным и высокомерным.
У Кольма Корбека на этот счёт была своя теория. Теория называлась «майор Роун». По словам Корбека, Мерин какое-то время был «прекрасным, честным парнем», пока не стал капралом и, благодаря капризам полковой структуры, не попал под крыло Роуна. Роун теперь был наставником Мерина, а Мерин стал хорошим учеником. Выражение открытости пропало с его лица и сменилось язвительной и враждебной гримасой. Даур считал, что это признак разлагающего влияния Роуна. Роун взращивал Мерина.